Трансгендеры и адмиреры всех стран, объединяйтесь!
Адмиреры и трансгендеры
Добро пожаловать на информационный ресурс для адмиреров - почитателей трансвеститов, кроссдрессеров и транссексуалов!

•Об адмирерах и трансгендерах• •О транссексуалах/shemale/ladyboy• •О трансвеститах/кроссдрессерах/травести•

•Интересные и полезные cтатьи• •Познакомиться с трансом или адмирером• •Cсылки• •На главную•

Текущее время: 28 мар 2024 20:28

Часовой пояс: UTC + 2 часа [ Летнее время ]





Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 6 ] 
 Разрешите представиться... 
Автор Сообщение
Сообщение Разрешите представиться...
Разрешите представиться и рассказать о себе. Давид, год рождения 1952, вдовец, есть дети и внуки.
Как я заметил, все представляются очень кратко, ничего о себе не рассказывая. Как у Шекспира:
ГАМЛЕТ: Что это, пролог или надпись на колечке?
ОФЕЛИЯ: Действительно, коротковато, милорд.
Я хотел бы нарушить традицию и рассказать подробно о своей второй, тайной жизни. Получилось даже слишком подробно – целая исповедь. У Жан-Жака Руссо есть книга «Исповедь», в которой он описал свою жизнь, ничего не скрывая. Может, кому-то из вас такая подробность покажется излишней – ну так ведь всякий волен сам решать, читать или не читать ему мой душевный стриптиз. А кто-то, может, дочитав до конца, захочет со мной подружиться и вступить в переписку. Я был бы этому рад – особенно, если это будет женщина-адмирер. Но только желательно, чтобы ваши послания не были «надписью на колечке».


Самое первое мое травестийное воспоминание: я сижу на кровати в коричневой юбочке моей сестры и мальчишеской майке. Сестра на пять лет старше меня, и юбка мне явно велика. Запомнилось необычное, приятное ощущение от прикосновения ткани юбки к моим голеньким мальчишеским ножкам, ощущение, когда вроде бы и не одет, потому что тело ощущение одетости привычно связывает с ощущением запакованности бедер и ног в ткань штанишек, и одновременно одет, поскольку юбка, свободно ниспадая вниз от талии, все же скрывает бедра. Я сижу, согнув ножки в коленях, приблизив их к груди, отчего видно то, что юбка должна скрывать. В то время в детской среде была распространена дразнилка для девочек:
«Как тебе не стыдно,
Все трусишки видно».
Вот и у меня, как у той девочки, «все трусишки видно». Сколько мне тогда было? Около четырех, не более.
В комнате, кроме меня, двое: мама и соседка. Они о чем-то беседуют; мама не обращает внимания на мой не подобающий моему полу наряд, соседка же время от времени отвлекается от разговора, оборачивается ко мне, улыбается и называет меня: «Девочка, девочка».
Никакого стыда у меня нет. Я еще в том невинном возрасте, когда нагота, оправление естественных надобностей прилюдно, ряжение в одежду другого пола кажутся нормальным и естественным (что, конечно же, так и есть, если отбросить предрассудки нашей застрявшей в прошлом цивилизации). Я естественен и невинен как цветочек: двуполый ребенок инстинктивно потянулся к одежде, которую требует его женская половинка. Так же естественно ребенок рисует, играет, поет или бегает.
Второе воспоминание относится к более позднему времени. Я уже подрос и понимаю, что то, что я хочу, не должно хотеться, что это стыдно и надо мной будут смеяться дети, дразнить меня, если узнают мой секрет. В те редкие случаи, когда я остаюсь в комнате один, я повязываю на голову косыночку и быстро снимаю ее в страхе быть застигнутым. Однажды это все же случилось: меня «застукала» мама. Она неожиданно вошла в комнату, когда я наслаждался ощущением косынки на моей головке, и от удивления громко ойкнула. Я торопливо сорвал с головы косынку, но было поздно. Мама, видя, что я перепуган и подавлен, хотела смягчить ситуацию, и заговорила со мной ласково и даже уговаривала меня снова повязать косыночку: «Давай, я хочу посмотреть, какая из тебя девочка получится». Но я насупился и молчу. Я похож на моллюска, наглухо захлопнувшего створки раковины, не пуская к драгоценной жемчужине внутри своей души.
Запомнилось, как в старшей детсадовской группе мальчик Женя приставал к воспитательнице: «Я хочу быть девочкой!» и очень ей надоел. Однажды во время ужина, когда он опять стал канючить «Хочу быть девочкой», воспитательница, улыбнувшись, посоветовала: «А ты скажи маме, пусть она купит тебе платье, отрастит волосы, и будешь ты у нас девочка Женя». Совет этот не успокоил мальчика, поскольку он понимал, что мама этого не сделает, и он продолжал ныть: «Хочу быть девочкой». Удивительно, но ни мальчики, ни девочки над ним не смеялись. Я даже думаю, что если бы он однажды пришел в детский сад в платьице и с косичками, и воспитательница объяснила детям, что Женя теперь - девочка, что такие превращения бывают, они бы восприняли это как нечто естественное.
Уже в младших группах детского сада проявилась моя особенность находить общий язык с девочками. Первой моей подружкой была девочка из нашей группы по имени Таня. Во время прогулок на детском участке мы с ней уединялись от остальных и разговаривали. Эта дружба никак не связана с первой неосознанной детской влюбленностью - это будет позднее и с другой девочкой. Таню я не считал красивой, и она такою не была. Для меня она была просто подружкой, и мне этого было достаточно. Однажды я везу ее по участку на санках. Мимо проходит мальчик Саша и насмешливо бросает: «Димка Танечку катает!». Так он мне напомнил, что я нарушаю общественный порядок, «писаю против ветра». Мне стало стыдно, но было не понятно: почему мальчика катать хорошо, а девочку - плохо.
В будущем я всегда сближался с девочками легко и естественно, это получалось само собой. На нашей лестничной площадке было четыре квартиры. В трех из них жили девочки разных возрастов, и я последовательно передружил с каждой из них. И даже подруга моей сестры, красивая девочка Валя (в женской красоте я уже тогда понимал), не смотря на то, что была на пять лет старше меня, с удовольствием со мной возилась.

--------Добавлено спустя 51 секунду ---------


Вообще, я с раннего детства привык считать себя необычным мальчиком. Я был послушным, что также не типично для мальчишек, никогда не дрался. Мужская агрессия у меня отсутствовала начисто. Но женщины тоже агрессивны - по-женски. У меня не было ни мужской, ни женской агрессии. Мальчики чувствовали, что я не такой, как они и никогда меня не обижали и с удовольствием слушали мои рассказы о прочитанном в книжках и услышанном от отца или увиденном по телевизору. Память у меня была цепкая, и голова была забита всевозможной информацией, которой я с удовольствием делился с друзьями, пользуясь среди них большим авторитетом.
Однажды (это было начало 60-х, я тогда учился в первом или во втором классе) по телевизору показывали документальный фильм о гастролях в Москве китайской национальной оперы. Фильм этот меня потряс и оставил во мне глубокий след на всю жизнь. Дело в том, что по древней традиции женские роли в Пекинской опере играют мужчины. Фильм показывал, как гримируется исполнитель женских ролей знаменитый актер Мей-Лань-Фан. Вот он сидит в гримуборной перед зеркалом, одетый в какой-то странный, фантастический, ни мужской, ни женский костюм. Лицо густо покрыто гримом, отчего кажется маской. В своем чуднОм костюме и гриме он выглядит странным межполым существом, и трудно поверить, что это существо, как обещает диктор за кадром, будет изображать принцессу красавицу Му-Лань (имя принцессы я, конечно, не запомнил и для удобства рассказа привожу условное имя). Но вот ассистентка подает актеру парик. Он привычным движением водружает его на свою голову и - происходит чудо: Мей-Лань-Фан превратился в китайскую красавицу! Меня всего будто током передернуло от потрясения. А тут еще диктор за кадром подзуживает: «В гримерную вошел актер Мей-Лань-Фан, а из гримерной вышла красавица Му-Лань».
Имя актера я тогда, конечно же, не запомнил. Уже после армии купил в букинистическом магазине книжку, в которой была статья о нем и несколько фотографий, где он был запечатлен в женских ролях. Из статьи я узнал, что Мей-Лань-Фан - актер выдающийся, что во время гастролей в Москве в 30-х годах он потряс своей игрой знаменитого Мейерхольда, Станиславского и других деятелей культуры.
Узнав имя актера, я попытался найти какие-нибудь сведения о нем в республиканской библиотеке, и мне повезло. В библиотеке оказалась толстенная книга о Мей-Лань-Фане со множеством фотографий, изданная в начале 60-х годов после гастролей Пекинской оперы в Москве, о чём и рассказывал фильм. На некоторых фотографиях актер был в громоздких театральных костюмах, которые европейцу трудно воспринимать как женские, но были и фотографии, где он был в легких китайских платьях и халатиках. Если не знать заранее, ни за что не догадаешься, что эти стройные очаровательные девушки на самом деле переодетый мужчина не первой молодости.
Вообще, телевизор сыграл неоценимую роль в моем трансвестийном развитии - где еще мальчикодевочка могла увидеть балерин в пачках, гимнасток в купальниках или цирковых акробаток в эротичных нарядах. Мужская одежда, мужская внешность казались мне бледной бездарной прозой, а все женское - чарующей небесной поэзией, райским совершенством. Как я завидовал всем этим балеринам, гимнасткам, акробаткам! Себе я казался гадким утенком рядом с прекрасными лебедями, беспородной водовозной клячей на фоне стройных, холеных породистых лошадок.
Мой первый подростковый оргазм был так же вызван трансвестийным переживанием, а породило это переживание опять же телевидение. Однажды я смотрел по телевизору ленинградский балет на льду - отнюдь не из любви к хореографии, а потому, что там выступали эротично одетые, а, точнее, эротично раздетые фигуристки. И вдруг голос в микрофон объявляет: «Шла девица за водой, за ней парень молодой». Когда на льду показались исполнители номера - пышнотелая девица с большой грудью, в пышных юбках с оборками, с косой до копчика, двумя ведрами не коромысле и «парень молодой» - тщедушный дьячок в ряске и скуфейке, с длинной и узкой как щепка бороденкой, сердце мое сладко заныло от бессознательной догадки. Но когда я пригляделся, от этой догадки пришлось отказаться – девицу все-таки изображала женщина. Ее лицо, пышные формы, пластика движений - все с несомненностью утверждало, что она - женщина. Но чем дольше длился номер, тем больше становилось сомнений. Тщедушный дьячок юрким чертиком увивался вокруг своей дородной рослой дамы, она гоняла его богатырскими разухабистыми движениями рук и, наконец, схватила его сзади за подбородок (так хватают при спасении утопающих) и стала кружиться, вращая хрупкого дьячка вокруг своей оси. Вот девица кружится на месте, и ее пышные юбки поднимаются, обнажая ляжки в белоснежных панталонах с оборками по низу. Она стыдливо прикрывает их юбками, а ее кавалер все вьется ужом вокруг нее и задирает ее, как хулиганистый мальчишка понравившуюся ему девочку.
Меня окатила волна странного, не изведанного ранее волнения, и это волнение все нарастало по мере того, как я все более убеждался, что эта манкая, излучающая сексуальную энергию девица – все-таки переодетый мужчина. И все же последние сомнения оставались - настолько женственным было ее лицо с прилизанными на голове волосами и косой - девичьей красой на пышном бюсте.
Но вот номер кончился, девица встала в центре арены и под аплодисменты кланялась по русскому обычаю зрителям в пояс. А этот паршивец - дьячок подкрался к ней сзади и, схватив косу, дернул ее. Парик слетел с головы, и оказалось, что девица - мужчина, да к тому же еще и плешивый. Он погнался за хулиганом - дьячком за кулисы, и юбки его развевались, и тело его уже не казалось женственным. Без женского парика нарушилась гармония между телом и одеждой, женская одежда на мужском теле выглядела неуместно и нелепо. Сексапильная девица стала тем, кем была на самом деле - мужиком, надевшим бабье платье. Произошел процесс, обратный тому, что я видел в фильме о пекинской опере. Там мужчина превращался в прекрасную принцессу, здесь девица - пышнотелая «сладка ягодка» превращалась в плешивого мужчину. В обоих случаях мужчины легко перешагивали пропасть, отделяющую мир мужчин от мира женщин и, рожденные как сыновья Адама, становились прекрасными дочерьми праматери Евы. Ах, милые оборотни! Какой глубокий след оставили вы в душе ребенка! Ваши метаморфозы были для одинокой, не понимавшей себя мальчикодевочки бальзамом, материальным воплощением того, что подсознательно жило в ее душе в форме духовного стремления, желания, которое невозможно заглушить, как невозможно заглушить желания жить, любить и быть любимым.
Так я испытал свой первый в жизни оргазм. Позднее я вспомнил, что несколько раз это происходило со мной в утреннем полусне. Проснувшись, я забывал об этом, а вот теперь вспомнил, потому что испытал это наяву.

--------Добавлено спустя 1 минуту 49 секунд ---------


Не помню, в каком возрасте у меня появилась возможность переодеваться. Точно знаю, что к тому времени я уже перешел из младших классов в средние, то есть, был подростком. Сестра училась в первую смену, а я во вторую, родители были на работе, и до обеда я был в квартире один и мог быть самим собой. Но эти переодевания никогда не приносили мне удовлетворения. Во-первых, мешал страх быть застигнутым на месте «преступления» - мама работала дворником в нашем же доме и могла заявиться в любую минуту. Я вздрагивал, как ошпаренный, заслышав, как хлопала в коридоре входная дверь и, заметавшись, как пойманная в сачок рыбка, торопливо стаскивал с себя постыдное. Но тревога оказывалась ложной - по звукам в коридоре я определял, что пришла соседка тетя Маша. А бывало, и мама приходила, но ни разу меня не «застукала» - видать, берегли меня ангелы - хранители.
Второй причиной, мешавшей мне насладиться переодеванием, была одежда. Я надевал одежду старшей сестры, а она была на пять лет старше меня и все ее платья были мне велики. Я мечтал об одежде моего размера, но приходилось довольствоваться тем, что есть. Однако время шло, я подрастал, и к восьмому классу сестрины платья были уже мне впору. Сохранилось в памяти: я в прелестном летнем сарафанчике - по белому полю разбросаны крупные малиновые и голубые горошины. Сарафан плотно облегает мое тело до талии, свободно ниспадая на бедра и голые ноги. Рельефно проступают чудесные девичьи груди, возникшие благодаря лифчику под платьем и чулкам, заполнившим пустующее пространство чашечек лифчика. На голове - нарядная косыночка, из-под которой на мою юную девичью грудь спускается толстая русая коса. Это шиньон, который, следуя тогдашней моде, приобрела моя сестра. Я надевал на голову резинку, связанную кольцом, и она надежно держала хвостик шиньона под затылком. Я смотрю на себя в зеркало - и не нахожу в своей внешности изъянов. Мужские гормоны еще не начали превращать мое тело в мужское, еще не проявились вторичные половые признаки, и выгляжу я вполне женственно - так, по крайней мере, я себя вижу в зеркале. Казалось бы, вот оно, желанное - но я почему-то не чувствую удовлетворения. Мне чего-то опять не хватает, но я сам не знаю, чего. Кажется, вслед за моим успешным переодеванием должно еще что-то произойти, и тогда я наконец получу счастье на «тарелочке с голубой каемочкой». Но что должно произойти?
Это я теперь понимаю - мне как мальчикодевочке нужно было социальное признание, право иногда носить платье прилюдно, зваться женским именем, говорить о себе в женском роде - хотя бы в форме игры, шутки. Но плотно закрыты створки раковины, и лезвием ножа не откроешь.
А между тем где-то совсем рядом жили мальчики с раскрытыми створками. Вообще, когда собирается компания разнополых детей, очень часто среди совместных игр возникает и игра в переодевание. В школе, конечно, это невозможно, там все заняты учебой. Иное дело, когда дети отдыхают и у них есть досуг - в пионерском лагере, на даче. У моих родителей был сад, и у наших соседей по участку были дети примерно одного со мной возраста, и у нас образовалась веселая компания, состоящая из шести мальчиков и трех девочек - Светы и сестер Любы и Маши. Сестры, приехав из деревни, где они гостили у родственников, рассказали, как однажды девочки нарядили мальчика в платье и в таком виде он ходил по деревне и здоровался со всеми встречными, и те его не узнавали к удовольствию девочек, сопровождавших его. Его не узнал школьный учитель, не узнала поначалу собственная бабушка, да он, не выдержав, засмеялся и тем выдал себя. По словам сестер, он действительно был очень похож на девочку, и когда вечером компания детей собралась на традиционные деревенские посиделки, никто не узнал в новой девочке знакомого мальчишку, в том числе и его друг. И все спрашивали, кто она такая и к кому приехала. Секрет раскрыли только на другой день, и все от этого розыгрыша получили удовольствие. Обратите внимание: сестры, вернувшись из деревни, ничего особо о пребывании там не рассказывали, кроме этого случая, значит, он произвел на них самое яркое впечатление.
Света рассказала, как в пионерском лагере, где она была, девочки тоже переодели мальчика, даже сделали ему маникюр и, как свою подружку, повели на танцы. Одна из девочек, которая в переодевании не участвовала, узнала об этом от подруг. Встав с ряженым мальчиком рядом, едва сдерживая смех, «прикалывалась»: «Девочка, подвинься! Ну девочка, ну подвинься!» А рядом стояли девчонки, которые тоже знали секрет, и давились от смеха.
Третью историю рассказала Маша. Однажды подружки по дому собрались у одной из девочек на квартире, был в их компании и мальчик - сосед. Он попросил у хозяйки платье и косынку, удалился в другую комнату, чтобы переодеться и, вернувшись в компанию девочкой, сказал тоненьким девчоночьим голоском: «Здравствуйте, меня зовут Галя». Так он и сидел среди подружек, изображая девочку, а они охотно ему подыгрывали, называя его Галей. Я видел этого мальчишку - он однажды в саду пришел к Маше в гости. Она напомнила ему о его переодевании, он подтвердил и пообещал, что еще платье наденет. Ничего женоподобного в его внешности не было, мальчишка как мальчишка. Выполнил ли он свое обещание, не знаю. Больше я его никогда не видел.
У нас в шестом классе девочки тоже устроили переодевание. Девочка Света побывала летом в пионерском лагере и видела там комический номер с ряжеными мальчишками. Когда школа готовилась к праздничному концерту в честь 8-го марта, она решила устроить такой номер, заразила этой идеей подружек, классная руководительница их поддержала, и вот мы, группа мальчишек, с пионерскими галстуками на головах вместо женских косынок, репетируем под «ля – ля» классной руководительницы, на глазах у девочек, танец «Во поле береза стояла».
К праздничному концерту нужно было подготовить костюм. Я бы мог позаимствовать одежду у сестры, но меня это не удовлетворяло, и я обратился к девочке, в которую был влюблен, и которая мне отвечала взаимностью. Попросить у нее платье я постеснялся, попросил юбку, и она одолжила мне очень миленькую юбочку, красную в белый горох и с оборочками по низу подола. Подружка была ниже меня, поэтому ее юбка была мне коротковата и слишком обнажала мои ноги, которые (я видел это в зеркало), были довольно стройненькие и женственные. Вместо блузки я надел свою белую рубашку, под юбку плавки (они почти не отличались от девчоночьих трусиков), косынку позаимствовал у сестры.
Переодевались мы в одном из классов. Мальчишки принесли длинные юбка своих матерей (у некоторых они были аж до пола) и выглядели они в своих мешковатых нарядах далеко не женственно - таким «березкам» место на огороде ворон пугать. Впрочем, номер был комичный и не предполагал полного перевоплощения в девочек, так что их костюмы вполне соответствовали характеру номера. Я в девчоночьей юбочке в такой компании почувствовал себя неловко, было явно, что я переборщил с женственностью. Не знаю, что подумали другие, но один одноклассник, который не участвовал в номере, мне сказал: «Ну ты даешь!», не пояснив при этом, что я «даю».
Комические номера с переодеванием обречены на успех, и наше выступление не стало исключением. Пока мы выступали, в зрительном зале не смолкал хохот. Так прошло мое первое и единственное явление миру в женском образе. Нужного удовлетворения я, конечно же, не получил.

--------Добавлено спустя 2 минуты 56 секунд ---------


Когда я учился в шестом классе, я однажды услышал, как сестра Валя говорит родителям, что новый учитель физкультуры требует, чтобы девочки ходили на урок в гимнастических купальниках. Спустя несколько дней она пришла домой с небольшим бумажным свертком. Мне стало любопытно, что она такое принесла, и я развернул сверток. Меня сразу как обожгло - это был купальник! Я делал усилие, чтобы скрыть волнение, дрожащими руками торопливо кое-как завернул драгоценную покупку, не найдя в себе сил сказать что-нибудь. Сестра, кажется, ничего не заметила.
В тот же вечер, после ужина она примерила свою покупку. Неприязненно разглядывая себя в зеркало, она повторяла: «Хамка, вот хамка!» и все сокрушалась, что в таком виде ей придется красоваться перед мальчишками. Вид у нее и вправду был бесстыже-соблазнительный. Времена тогда были целомудренные, не то, что сейчас, девушки знали, что такое стыд, и сестра так и не смогла себя преодолеть (очевидно, и ее одноклассницы тоже). Не знаю, в чем она ходила на физкультуру, но купальник лежал в шифоньере среди ее трусиков и лифчиков ненужный, забытый. Через несколько лет Валя отрезала у купальника верх, превратив его в трусики и в таком виде износила.
Впрочем, был ли он действительно ненужным? Младшему брату Вали он был очень даже нужен. Правда, и здесь я опять же не получил насыщения, так и оставшись эмоционально голодным. Трикотажный купальник был практически безразмерный. Ткань хорошо растягивалась, и маленький, почти детский в снятом виде, он хорошо сидел как на теле сестры, так и на моем. Плотно облегая фигуру, как вторая кожа, он безжалостно подчеркивал все мальчишеские несовершенства моего тела - отсутствие талии, женских бедер, плоский живот, и там, где у девочек и девушек аппетитным пирожком проступает Венерин холмик, неуместным безобразным бугром высился подростковый бугорок. Я прятал его между ног, но нужного эффекта не достигал, к тому же было неудобно. Но фальшивые груди проступали сквозь ткань купальника очень естественно и соблазнительно, и сзади я выглядел довольно неплохо. За неимением парика я повязывал голову косынкой, но это не решало проблемы. Разве бывают гимнастки в косынках!
Судьба подарила мне еще один купальник, лучше первого. Когда я учился уже в седьмом классе отец с Валей поехали в Москву за вещами и за продуктами. Это были времена дефицита, и такие поездки в столицу были обычным делом. И вот из этой поездки сестра привезла настоящее чудо - пляжный купальник из синтетики. Синтетические ткани тогда были делом новым, и вряд ли у кого еще в нашем городе был такой купальник. Спереди он был наполовину малиновый, наполовину голубой, сзади весь сплошь голубой; с левой стороне живота, чуть ниже пупка - эмблемка, изображающая морского конька. Безразмерный, он без единой морщинки облегал тело. Но главное – в нужном месте были вшиты полиэтиленовые ажурные чашечки в форме идеальных девичьих грудей. Даже не надетый, он сладко пьянил своей женственностью, он сам был женщиной. Валя почему-то долго не убирала его в шкаф, и он висел на спинке стула, притягивая мой жадный взгляд. И не только мой. У меня в гостях был мой дружок Толя, и ему плохо удавалось скрыть свой интерес к купальнику. Мальчика тянуло к нему, как пчелу к цветку. Время от времени он подходил, щупал эластичную ткань, полиэтиленовые груди, скорчив при этом лицо в какую-то насмешливую полупрезрительную улыбку. Так мальчики, влюбленные в девочек, прячут свое чувство под грубостью, хамоватостью, деланным презрением к предмету своего обожания. И сколько бы Толя ни изображал равнодушие, было очевидно, что больше всего на свете ему хочется надеть дрожащими от волнения руками этот купальник на себя. Но ему Бог не дал такого счастья, а мне дал. Конечно, и в нем мне мешали мои телесные несовершенства, но груди у меня были красивее и соблазнительнее, чем у любой девочки из нашего класса. В купальнике мне не нужно было набивать чашечки лифчика носками. Я надевал поверх него платье или облегающую блузку, и на вид невозможно их было отличить от настоящих.
После восьмого класса я поступил в художественное училище. Мой однокурсник и новый друг пригласил меня к себе на день рождения, и пока собирались гости, я листал номера журнала «Спутник кинозрителя», который он регулярно покупал в киосках. В этом журнале рассказывалось о новых фильмах, которые скоро должны были выйти в прокат. И вот на странице, посвященной детскому фильму «Армия Трясогузки снова в бою» (вторая серия фильма «Армия Трясогузки») я наткнулся на фотографию белокурой девочки в шляпке. Подпись под фотографией гласила: «А это Мика (Айварс). В целях конспирации ему пришлось переодеться девочкой».
Еле дождался я выхода фильма на экраны, смотрел его несколько раз подряд, и было обидно, что самые важные сцены проскакивают, не дав себя рассмотреть.
Вначале титры поведали о том, что «по заданию разведки Платайс с Микой направляется в тыл белогвардейских войск, используя документы купца Загурского и ЕГО ДОЧЕРИ». Потом пошли кадры: на станцию прибывает поезд, в дверях вагона огромный бульдог, за ним важный господин в богатой шубе, сзади него мелькнула девочка в светлом пальто. Господина Загурского встречают белые офицеры. Вот он выходит из вагона, за ним следует девочка в шляпке и с белыми бантиками. Какой-то высокий офицерский чин в папахе ласково склонился над ней: заметно, что девочка ему понравилась. Он потрепал ее за подбородок, а она улыбнулась и сделала девчоночий книксен. Лица девочки не видно. У меня все в груди забродило, заныло в томлении. Неужели это Мика? Не может быть! Это слишком хорошо, чтобы быть правдой! Но если не он, то кто тогда? Больше некому.
Вот Загулский с дочкой стоят спиной: шляпка, бантики. На экране идет какое-то действие, о чем-то разговаривают. Я ничего не слышу. Я поглощен своим. Эти действия, эти разговоры мне только мешают. Мне хочется видеть на экране только одно, но то, что мне хочется, показывают мельком, как будто это какой-то не значащий пустяк, а это-то и есть самое главное, самое важное. Загурский с дочкой идут по вокзалу, и ее лицо ненадолго мелькает то в профиль, то в анфас. Подходят к пролетке; управляющий, а на самом деле шпион, подсаживает девочку в пролетку, и они уезжают. Я все больше убеждаюсь, что это Мика, но мне все равно не верится. Слишком невероятно, слишком невозможно: мальчик Мика из первой серии и эта девочка в шляпке, с бантиками и пальто с пелеринкой – одно лицо!
И началась у Мики девчоночья жизнь. Вот они с отцом поселяются в особняке и он (простите, она) знакомится с местными девочками. Представилась им: «Мэри». Красивое имя. Делает им подарки: веер и зеркальце. Девочка в центре говорит «спасибо» и целует новую подружку в щечку. Мэри это почему-то не понравилось. Она грозит пальчиком: «Так не надо. У нас за границей не целуются!»
Встретилась со своими друзьями. «Привыкайте, я теперь девочка. И зовут меня Мэри. И не смейтесь над моими бантиками и платьем. Раз я девочка, то и одеваться должна как девочка. Вот выполним с папой задание, и снова стану мальчиком».
«Не надо, оставайся девочкой. Тебе так идет это платьице!»
Разумеется, в фильме совсем другой диалог. Но такой мне больше нравится.
Да, конспирация иногда очень даже неплохая штука!
Но вот сложилась опасная ситуация, и Мэри должна исчезнуть, а в отряде беспризорников будет скрываться мальчик Мика. Мэри закрылась в ванной, а управляющий, этот нехороший человек Василий Алибабаевич, педофил чертов, смотрит в замочную скважину - видать, большой любитель голеньких девочек. Вместе с управляющим и мы, зрители, видим то, что происходит за дверью ванной. Мэри стоит спиной к нам, обнаженная по пояс, в белых дамских панталончиках до колен, и ее чудесные белокурые локоны падают на плечи. Но вот она ухватилась за них, сдернула с головы, и под париком оказалась короткая мальчишечья прическа. Мгновенно вся женственность лопнула, как воздушный шарик. Мэри, девочка моя, где ты?
Ну, управляющего-то удалось вовремя ликвидировать, а Мика, переодевшись в рванье, оказался в компании беспризорников. Один из беспризорников пристально посмотрел на Мику и спросил: «А это не ты по городу в шляпке бегал? Слушай, а ты случайно не девчонка?» Мика набросился на обидчика с кулаками: «Девчонка я, да? Девчонка?» По-моему, зря он погорячился. Сказал бы: «Я не девчонка, а девочка. И не только в шляпке я по городу бегала, но и в платье, и в панталончиках девчоночьих. А тебе, небось, завидно. Сам бы хотел платьице примерить!»
Фильм этот был третьим потрясением в моей жизни после пекинской оперы и «девицы за водой». Его я смотрел несколько раз. У прибалтов слишком вялый менталитет, и фильмы у них тягомотные. И этот фильм, несмотря на то, что приключенческий, - тягомотный до зевоты, и надоел он мне, как урок математики в школе. Но я мужественно терпел скуку ради тех до обидного коротких кадров, когда в них появлялась чудесная девочка Мэри. Полной сытости от ее образа не было, мне не очень нравилось ее платье, сшитое по моде начала двадцатого века, и Айварс все же играл не девочку, а мальчика, изображающего девочку, который, к тому же играет эту роль старательно, но не умело и тяготится этой ролью, и даже однажды в сердцах крикнул: «Я хочу быть мальчишкой!»
И что интересно: после премьерного проката фильм этот еще долго не сходил с киноэкранов, и уже годы прошли, и все равно, то тут, то там в разных кинотеатрах я видел афиши детских сеансов, приглашающих на этот фильм. Первую же серию, где Мика еще не переодевался девочкой, практически не показывали. Когда в кинотеатрах крутят старые фильмы, значит, они пользуются успехом у зрителей и на них можно выполнять план. Видимо, фильм о мальчикодевочке Мэри был востребован юными трансиками.

--------Добавлено спустя 3 минуты 49 секунд ---------


Недавно в интернете я прочитал, что исполнитель роли Мики Айварс больше нигде не снимался и дальнейшая его судьба не известна. Помнится, в те годы я гадал, как все происходило, когда снимался фильм. Художник нарисовал эскиз костюма Мэри, с Айварса сняли мерки, по ним шили девчоночью одежду, по ходу устраивали примерки, подбирали парик, грим. Как мальчик воспринимал все это? Легко ли согласился сниматься в платье, или его пришлось уговаривать, убеждать? И как отнеслись к нему одноклассники, увидев его девочкой на экране? Увы, я этого никогда не узнаю. А ведь на основе этого материала можно было бы написать волнующий рассказ. Я читал в журнале рассказ мальчика Феди Стукова о том, как он снимался в фильме Никиты Михалкова «Родня» в роли девочки Иришки. Он играл свою современницу, и его костюм был одеждой современной девочки: футболка, короткая юбочка и красные колготки. Куцие кудряшки, специально отрощенные для съемок, на макушке перевязаны тесемочкой, так что пучок волос торчит кверху султанчиком. Федя рассказывал, что в перерывах между съемками ему нравилось гулять в юбочке по городу, ездить в автобусе, нравилось, когда его просили: «Девочка, передай, пожалуйста, на билетик».
Те «застойные» брежневские годы были годами запретов на информацию: политическую, философскую, культурную, информацию о жизни в других странах и т.д. В том числе был запрет и на информацию о сексе. Какие-то тупые и упертые дяди считали, что самый лучший способ подготовить юношей и девушек к будущей сексуальной жизни - никак их не готовить. Те же редкие книги и журнальные статьи по этому вопросу, которые все же иногда появлялись, похоже, были написаны авторами, которые сами ничего не понимали в сексе и вряд ли были способны довести до оргазма собственную жену. Еще более глобальный запрет был на всевозможные «измы». Упертые дяди всеми силами создавали впечатление, что этих явлений вовсе не существует, и человеку, чья сексуальная ориентация не умещается в прокрустово ложе «единственно правильного секса» негде было получить информацию о том, кто и почему он такой, Они вынуждены были жить двойной жизнью, скрываться от родных и окружающих и считать себя какими-то моральными уродами, что отнюдь не полезно для психического здоровья.
Я тоже не был исключением и в окружении «нормальных» людей чувствовал себя не очень комфортно. Примерно лет в шестнадцать, листая в читальном зале республиканской библиотеки медицинскую энциклопедию (я выписал ее, чтобы прочитать запрещенную информацию о гермафродитах), я случайно (а, может, и не случайно, а высшие силы помогли) наткнулся на статьи о трансвеститах и транссексуалах. Из статей следовало, что эти явления есть отклонения от нормы, почти сумасшествие. Так я впервые узнал, кто я есть. И хотя не очень-то приятно узнать, что ты - ненормальный, вроде как бы псих, все же мне стало легче. Теперь я, по крайней мере, знал, что такое явление существует, что я не один такой урод на свете, что есть еще такие, как я. И пусть мы больные, но болезнь не может быть стыдной, ведь не презираем же мы человека за то, что у него язва желудка, понос или грыжа.
В смысле информации по этому вопросу я сидел на голодном пайке, но потребность в ней была велика. И те редкие сведения, которые все же просачивались, я выковыривал из потока всевозможных сведений, как сладкий изюм из булки. Часами рылся я в читальном зале заводской библиотеки, в букинистических отделах книжных магазинов, будто старатель в речном песке выискивая драгоценные золотые песчинки.
Есть такие люди - коллекционеры. Один - страстный собиратель марок, другой помешан на антиквариате, третий готов душу заложить, чтобы приобрести редкую книгу. Я тоже был (и остаюсь) коллекционером, но транс-коллекционером. С подросткового возраста кропотливо собирал любые сведения на волнующую меня темы. Мей-Лань-Фан положил начало моей коллекции, «девица» стала вторым экспонатом. Тогда же, в школьные годы коллекция стала расширяться. Вот я брожу по историческому музею, и в одном из залов, посвященных началу 20-го века, обнаруживаю сенсационную находку - фотографию, запечатлевшую участников какого-то любительского спектакля в костюмах. Надпись под фотографией утверждала, что все роли в спектакле исполняли мужчины. В центре сидела дама в белом платье с рельефно выступающими вперед грудями. Такое платье подошло бы для роли Раневской в чеховском «Вишневом саде». Присмотревшись, можно заметить, что лицо у этой дамы явно принадлежит мужчине лет тридцати. Рядом с ней пожилая женщина в цветастом платье, лицо и поза у нее довольно неуклюжие, не женские. Зато во втором ряду актеров (они сняты стоя) крайней справа стоит миловидная девушка в платье и фартуке горничной. Ни лицо, ни поза ни в малейшей степени не выдают в ней представителя сильного пола, и только талия широковата для девушки.
В те же годы, читая «Гамлета» Шекспира, я прочитал в сноске, что в те времена женские роли в пьесах играли специально обученные мальчики. Позднее я узнал, что в прошлом во многих театрах мира (если не во всех) женщин-актрис заменяли мужчины. У нас в России эта практика существовала вплоть до революции. Учебные заведения делились на мужские и женские, а театры, в том числе любительские, были очень популярны. И вот, скажем, в мужской гимназии ставят «Ревизор» Гоголя, и два мальчика изображают жену городничего Анну Андреевну и ее дочку Марью Антоновну.
В двадцать четыре года я женился и твердо решил покончить со своими «извращенными» занятиями и начать вести нормальную добропорядочную жизнь. Куда там! Месяца через два после свадьбы жена собралась к тетке в Москву, я проводил ее на вокзале, а на обратном пути домой зашел в спортивный магазин и купил себе гимнастический купальник за три рубля.
Моя жена была ниже меня ростом, но в ширину почти равна мне в комплекции, так что ее платья, которые были посвободнее и подлиннее, мне были впору. Белье же сидело на мне идеально, так что, оставаясь дома один, я не упускал случая покрасоваться в ее нарядах перед зеркалом и пофотографировать себя. Мне доводилось читать признания трансов, что, переодеваясь, они испытывают блаженство, умиротворение и прочее. Со мной никогда такого не было. Все шло по такому сценарию: я начинаю испытывать тягу к женскому, потребность переодеться. Вот я остаюсь один, достаю вещи из шкафа, раскладываю их - душа замирает от вида лифчиков, трусиков, платьев, от предвкушения блаженства. Такие минуты самые сладкие из всего процесса. Я раздеваюсь догола, меня трясет в ознобе. Тогда я еще не знал, что этот озноб не от холода, а от очень сильного волнения. Едва я начинаю одеваться, озноб сразу проходит, сменяется легким жаром. Подхожу к зеркалу, смотрю на себя и в который раз испытываю разочарование. Из зеркала на меня смотрит ряженый парень, а мне хочется волшебства полного превращения, мне до умопомрачения хочется быть красивой, женственной, очаровательной. Вот так же в детстве, бывало, возьмешь восхитивший тебя рисунок взрослого художника из книжки и захочешь его скопировать, но, сколько ни стараешься, получается неумело, коряво. Спустя какое-то время я чувствую дискомфорт, энергетика женской одежды давит меня, хочется освободиться от нее, вырваться, как птице из клетки. Я снимаю с себя детали одежды, как оковы и надеваю свое, мужское, привычное - и свободно вздыхаю. И так до следующего раза, когда меня опять потянет, и я опять окунусь в женское, и опять не получу психологического оргазма, разрядки. Я смутно чувствую, что мне нужно что-то другое, что через эту дверь я не попаду в ту волшебную страну, коей с детства очарован, что за этой дверью стена, тупик. Мне нужны какие-то другие двери, но где они, эти двери - не знаю.
Впрочем, кое-какие двери я все-таки нахожу. Гораздо более моих реальных переодеваний меня эмоционально насыщает поиск материалов на транс-темы и мастурбирование при их чтении или созерцании. Находки бывали не часты, но при моем одержимом упорстве в мои сети попадала иногда крупная рыба. Так, однажды я купил в букинистическом магазине старый журнал детской моды. Купил ради одной страницы, на которой была сфотографирована вкусненькая девочка-подросток в пляжном купальнике. Листаю журнал дома, и вдруг на одной из страниц вижу фотографию девочки детсадовского возраста, лицо которой мне показалось смутно знакомым. Сознанием еще ничего не понял, а сердце уже сладко заволновалось от интуитивной догадки. Листаю журнал назад - и натыкаюсь на еще одну фотографию этой девочки, но на ней она… мальчик! Да, это тот же самый ребенок, у него то же лицо, волосы, те же носочки и сандалики на ногах, но на одном снимке на нем шортики и рубашечка, а на другом коротенькое девчоночье платьице. Может, это все-таки девочка, переодетая мальчиком? После строжайшего анализа прихожу к выводу: нет, все-таки мальчик.
Объяснение этому феномену я нашел сразу. Когда делают фотографии для журналов взрослой моды, достаточно три-четыре девицы, которые продемонстрируют на себе все платья. С журналом детской моды возникают проблемы, потому что надо показать столько-то одежек мальчиков и девочек дошкольного возраста, столько-то - младшего школьного, столько-то - подросткового и юношеского. Набирается целая толпа детей, и каждый будет сфотографирован один - два раза. И нашли простой выход: на мальчика надевают платье, повязывают на волосы бантик - и вот уже количество юных манекенщиков сокращается вдвое. Конечно, со старшеклассниками такой фокус не проделаешь, но мальчики и девочки дошкольного возраста еще так мало отличаются друг от друга, а по моде того времени маленьким мальчикам часто отращивали длинные волосики. И вряд ли кто из тех, кто смотрел журналы, обнаруживали этот невинный подлог - ну кто еще будет так дотошно копаться, как я!
Я со страстью бросился на поиски фотографий ряженых мальчиков, обходил все книжные магазины города, скупая в букинистических отделах старые журналы мод. Потом ночами листал эти журналы, искал, анализировал, сравнивал фотографии, выискивая скрывающихся под девчоночьей внешностью юных оборотней. Наслаждение, которое я испытывал, занимаясь этими поисками, не сравнится с радостью какого-нибудь собирателя марок или монет, приобретшего редкий экземпляр для своей коллекции.

--------Добавлено спустя 4 минуты 35 секунд ---------


Наступили времена «перестройки», и для меня они совпали с регулярными командировками в Москву. На вокзалах и в переходах там продавались первые эротические журналы, которые пока еще было нельзя купить в нашем городе. Самое ценное в них было - объявления желающих вступить в эротическую переписку. Так у меня впервые появились друзья - единомышленники, и те истории, которые они мне рассказывали о своей жизни, становились украшением моей коллекции.
Поделюсь с читателями сами лучшими из них.

Первая история - молодого человека по имени Виктор, выбравшего себе женское имя Виктория, Вика. Живет он и, надеюсь, здравствует в одном из приморских городов Крыма. Первое транспереживание он испытал в дошкольном возрасте, когда был с родителями в гостях у тети. Когда собирались домой, мама стала надевать на него колготки. Его двоюродный брат, подросток (назовем его, допустим, Саша), посчитал, что колготки - девчоночья одежда и стал смеяться. Витя застыдился и наотрез отказался надевать колготки. А на улице, хоть и крымская, бесснежная, но все-таки зима. Видя, что уговоры не помогают, взрослые пошли на хитрость: они сказали, что Саша тоже носит под брюками колготки, и заставили того подтвердить это. Для большей убедительности заставили Сашу надеть колготки, а поскольку простых, как у Вити, колготок не было, ему дали взрослые женские. Увидев брата в колготках, Витя сразу успокоился, однако от его взгляда не укрылось, что на Саше колготки тонкие, растягивающиеся, полупрозрачные, телесного цвета. Душа юного трансика чутко откликнулась, и ему захотелось надеть такие же.
Кардинальный поворот в женскую сторону в психике Вити случился, когда он учился в первом классе. Перед новым годом в школе была елка, и Витя с мамой пришли с опозданием, когда дети были уже в зале, а в классе сидела только учительница, поджидая опоздавших учеников (на елке с детьми, видимо, была воспитательница продленного дня). Витя стал переодеваться в костюм гусара, который они с мамой принесли, и в это время произошло судьбоносное событие, после которого он на всю жизнь стал тем, кем он стал: в класс вошла мама одноклассницы и сказала, что ее дочь заболела и не придет. Она принесла карнавальный костюм дочери - может, у какой-нибудь девочки нет костюма, так пусть она воспользуется. Это был костюм Красной Шапочки. В наших магазинах когда-то продавали такие, и я его очень хорошо себе представляю. Учительнице пришла в голову озорная мысль, которую обе мамы поддержали: пусть Витя будет Красной Шапочкой! Мальчик для вида недолго отказывался, отпирался и якобы с большой неохотой согласился, хотя на самом деле очень этого хотел. Сам процесс переодевания произвел на мальчика такое сильное впечатление, что и спустя годы он вспоминал об этом с волнением и подробно описал его в письме. Витя спрятался за открытой дверцей шкафа, разделся, надел белые панталончики, схваченные по низу резиночками и отделанные кружевами, сверху надел белую нижнюю юбку «солнышком», на нее красную верхнюю юбку и фартучек. Наряд завершала белая блузочка с рукавчиком «фонарик» и красный жилетик. Переодевшись, Витя вышел из-за шкафа; учительница надела ему на голову красную шапочку с пришитыми по бокам двумя желтыми косичками, накрасила глаза и губы и дала зеркало. Витя глянул - и обомлел: из зеркала на него смотрела хорошенькая девочка!
Встал вопрос: что ему одеть на ноги: белые колготки или гольфики? Решили, что в зале достаточно тепло и остановились на гольфах. Запомнилось, как он за руку с мамой поднимается по лестнице в зал, где была елка, и его юбочка, расходясь от талии колоколом, почти как у балерины, женственно колышется при ходьбе. Юбка такая короткая, что едва прикрывает попку в белых панталончиках, а свободную руку приходится держать немного в сторону, поскольку край пышного подола не дает опустить ее вниз. Волнующие ощущения!
Когда Витя оказался в зале, он сначала стеснялся, жался у стенки, но убедившись, что его никто не узнает, осмелел и встал в хоровод. Роль девочки ему очень понравилась, особенно приятно было чувствовать, как во время танца колышется его юбочка и мелькают кружевные панталончики. Хорошо, что он не надел колготки! Когда дети перед дедом Морозом и Снегурочкой стали исполнять под елкой разные номера, Витя тоже рассказал стихотворение и получил в подарок куклу. Мне он писал, что кукла эта сохранилась у него до сих пор.
Елка кончилась, и дети разошлись по классам одеваться, чтобы идти домой. А как Вите идти в класс? Узнают! Мама нашла выход: она вынесла из класса его куртку и шапочку, и мальчик одевался в коридоре. Вот теперь пригодились колготки - не идти же с голыми ногами по улице. Поверх наряда Красной Шапочки он надел куртку, которая могла сойти за девчоночью, на голову вязаную шапочку и таким образом, домой он тоже возвращался девочкой. И здесь тоже не обошлось без приятностей. Я был в Крыму и знаю, что зимы там довольно теплые и бесснежные, зато с моря дуют сильные ветра. И вот идет Витя с мамой за ручку, а бесстыдник-ветер залезает под юбку, раздувает ее, обнажая то, что девочки показывать мальчикам не должны. Витя целомудренно, совсем по-женски поправляет юбку, а ветер снова и снова ее раздувает, и ему это очень приятно.
Мама довела сына до подъезда, а сама побежала на работу. Дома Витя, конечно, не стал сразу переодеваться, а долго любовался на себя в зеркало, принимал позы, кривлялся и даже встал на голову, прислонившись спиной к спинке дивана (я в детстве тоже любил «беситься» на диване и вставать на голову). В этой позе кверху ногами была особенная прелесть: юбки опускались вниз, полностью открывая панталончики.
Эта история с переодеванием в девочку могла бы иметь продолжение. Во втором классе для какого-то концерта готовили хореографический номер - девочки в белых гимнастических купальничках и шапочках с ушками должны были танцевать танец зайчиков. Учительница предложила Вите танцевать зайчика (видимо, она была из адмиреров), но мальчик отказался. Конечно, ему хотелось еще раз превратиться в девочку, хотелось надеть купальник, но - ведь теперь бы в классе знали, что он переоделся и, наверно, смеялись бы, и дразнили. Он отказался – и очень жалел.
Первое яркое переживание, полученное в детстве, оставляет след на всю жизнь, программирует последующий характер и судьбу. Для меня решающим событием стал просмотр фильма о пекинской опере, и я на всю жизнь был запрограммирован искать подобные переживания. Для Вити таким событием стала новогодняя елка. Другой бы мальчишка, наверно, отплясал бы под елкой Красной Шапочкой, а потом бы вспоминал этот случай как забавное приключение. Для Вити же, у которого были задатки транса, эта елка стала дверью в мир женщин. У Дольского есть песня: «Разделились беспощадно мы на женщин и мужчин». Вите судьба дала возможность на короткое время преодолеть беспощадность этого разделения и побывать в мире женщин девочкой. Вернувшись в мир мужчин, он уже не мог оставаться прежним. Милое, волнующее, женское звало его, манило, как актера, познавшего сладость аплодисментов, манит театральная сцена.
То ли в четвертом, то ли в пятом классе судьба сделала Вите новый подарок. В подвале их дома были сараи для жильцов (в нашей «сталинке», в которой я жил до восьмого класса, тоже были такие сараи). По соседству с Витей жила девочка старше его по возрасту. И он предположил: а что если одежду, из которой она выросла, ее родители хранят в сарае? Витя подобрал ключ к замку и действительно обнаружил целый Клондайк девчоночьей одежды. Он стал обладателем платьев, юбок, трусиков, был там и гимнастический купальник, от которого он с таким сожалением отказался во втором классе. С этого времени, как он писал мне в своем письме, он примерно половину всего времени в подростковом возрасте прожил в образе девочки. Проучившись в первую смену в школе, он доставал из укромного места девичий наряд, переодевался, повязывал на макушку бантик и в таком виде шел гулять до прихода родителей с работы. Заходил в магазины, спрашивал у прохожих время.
Однажды он нос к носу столкнулся на лестнице с соседкой. Та его узнала, рассказала матери, и дома был скандал. Витя пытался защищаться тем, что напомнил маме, что она сама переодела его когда-то Красной Шапочкой, но это не помогло. Мама покричала, покричала и забыла, но Витя, разумеется, не забыл. Но теперь он стал хитрее. Одежду он прятал где-то в кустах, там он и переодевался. Свою страсть к переодеванию он успешно сочетал с увлечением велосипедом и, преобразившись в девочку, он «гонял на велике» по шоссе. Роль Красной Шапочке пробудила в нем женскую страсть к эксгибиционизму. Получив на елке возбуждение от демонстрации своих панталончиков, он превратился в девочку-бесстыдницу. Отправляясь на велосипедную прогулку, он специально надевал коротенькую юбочку «солнышком», а под нее контрастные трусики. Если юбка была темная, трусики он надевал белые, а под белую юбку надевал черные. Во время езды юбка развевалась, и проезжавшие мимо шофера и пассажиры автобусов могли получить удовольствие, созерцая трусики юной велосипедистки.
Гуляя по пустырю, бесстыдница Вика специально ходила по приподнятой над землей трубе, и ветер развевал ее юбку, показывая прохожим ее прелести. А однажды она забралась на какую-то вышку, и какие-то мальчишки специально сели под вышкой. Вика ждала, когда они уйдут и, убедившись, что уходить они не собираются, стала спускаться, а те нахально лицезрели снизу на то, что было видно под юбкой. Когда Вика спустилась, они отпустили какую то шуточку по поводу того, чем они только что любовались. Вика отреагировала вполне как девочка: сказала им: «Дураки!» и гордо прошла мимо. А сама, конечно, была рада.
Бывали с ней приключения и покруче. Однажды на пустынном берегу она стала купаться. Пляжного купальника у нее не было, и она купалась в гимнастическом. Только она собралась уходить, как на берег пришла ватага мальчишек и тоже полезли в воду. Выйти при них было невозможно - они бы непременно заметили мальчишеский член, рельефно проступающий под купальником. Погода была довольно холодная, и девочка уже изрядно замерзла, а мальчишки все не уходили. Так и пришлось ей просидеть в холодной воде, пока они купались. Когда они наконец удалились, Вика надела платье на мокрый купальник и пошла домой. К счастью, она не простудилась.

--------Добавлено спустя 5 минут 8 секунд ---------


Когда мы с Виктором переписывались, он был женат, и у него была дочка лет семи. Жена о его тайной жизни ничего не знала, но он находил возможности переодеваться и фотографировать себя. Между прочим, жена говорила, что его фигуре может позавидовать любая девушка. Он мне прислал фотографию, на которой был сфотографирован со спины в белом гимнастическом купальнике и женском парике и я могу подтвердить, что жена права. У него была стройная фигурка, тонкая талия, аккуратная попка и вполне девичьи ноги. Правда, плечи были широковаты, но у гимнасток часто от постоянных физических упражнений бывают широкие плечи. Но на фотографиях спереди видно, что лицо далеко не женское, к тому же он носил усики.
Однажды он написал мне, что открылся жене, и она восприняла все довольно спокойно. Произошло это так: они сидели вечером вдвоем, и он, решившись, сказал, что сейчас покажет ей нечто такое, чего она никогда не видела. Потом он удалился в соседнюю комнату, переоделся и предстал перед женой во всем своем женском естестве. Та была, конечно, поражена, но, выслушав все его признания, восприняла все как неизбежное, а наутро, рассмотрев все его женские одежки, даже постирала и погладила их.
Однако радость оказалась преждевременной. В конце концов, жена так и не смогла принять Виктора в этом качестве, у них начались раздоры и скандалы, и дело кончилось разводом. Потом у него появилась любовница, и она, в отличие от жены, не видела в его переодеваниях никаких проблем. Виктор писал мне, что они во время любовных игр раздевали друг друга и менялись одеждой, что он купил себе какую-то шикарную юбку, а его возлюбленная просила ее поносить, и когда они гуляли вдвоем, и она была в его юбке, он завидовал: вот она может носить в открытую, а он нет.
В последнем письме он описал свое приключение, на котором стоит остановиться подробнее. Однажды вечером его потянуло на «подвиги». Он надел женское белье, сверху - мужскую одежду, а женскую верхнюю сложил в спортивную сумку. Сначала хотел идти к любовнице, но потом раздумал, а вместо этого пошел в магазин и купил бутылку вина. Потом нашел какого-то полупьяного мужика и предложил ему выпить. Пошли в парк, выпили, о чем-то разговаривали, потом, как в случае с женой, Виктор пообещал показать нечто, что его новый приятель еще не видел, спрятался за куст, переоделся в женское и вышел. «Ну как?» - спросил он. – «Не переживай, Витя, все нормально», - ответил его новый приятель. «Ну, если так, - обрадовался Виктор, - тогда давай поиграем».
Он стал, как умел, танцевать эротический танец, а потом предложил станцевать «медленный». Приятель, как кавалер даме, положил ему руки на талию, а он думает: хоть бы под юбку залез! Кавалер будто прочитал его мысли, полез рукой под юбку и стал гладить попу в женских трусиках. Не встретив сопротивления, хотел сделать большее - и получил отпор: дескать, я не «гомо».
Потом пошли гулять по парку, и Вика специально пошла впереди, при этом «случайно» сумка с одеждой, висящая на плече, задрала подол юбки, открыв трусики. Приятель шел сзади, любовался открывшимся «натюрмортом» и пыхтел от возбуждения. Потом Вика якобы обнаружила оплошность в одежде, якобы застыдилась и попеняла своему кавалеру, дескать, зачем не сказал, что у меня юбка задралась. А сама, бесстыдница, была рада.
Они пробродили в парке до рассвета. Когда шли вдоль шоссе и мимо проезжали машины, делали вид, что целуются - в такой позе не видно было, что у Вики мужские усики. Кончилась эта прогулка неожиданно: Викин кавалер, устав всю ночь таскаться по парку, незаметно удрал. Письмо свое Виктор закончил утверждением, что, видимо, теперь он вышел на такой уровень, что ему мало тайных переодеваний. Его обязательно должен кто-то видеть в женском виде - урок Красной Шапочки не прошел даром. После этого письма наша переписка, уж не помню почему, прекратилась, и о дальнейшей судьбе Вики я ничего не знаю.


19 окт 2016 13:32
Профиль Отправить email
Сообщение Re: Хотите просто сказать "ПРИВЕТ!!!" - Вам сюда
Давид
Продолжу начатую вчера исповедь.

Была среди моих друзей по переписке и женщина из Подмосковья. У нее история такая. Среди друзей ее мужа был парень, назовем его хотя бы Саша. Ее имя я тоже не помню, назовем ее Таня. В тайне она была влюблена в Сашу. Однажды с компанией встречали Новый год в квартире Тани и ее мужа. К утру все перепились и уснули, на ногах остались только Таня и Саша. Сидели на кухне, пили чай, разговаривали, и вдруг Саша сказал, что испытывает потребность надевать женское белье. Это было еще в конце 80-х или в начале 90-х, информация о трансах еще только начинала доходить до широкой публики, а до Тани еще не дошла и она об этом ничего не знала. Однако то, что ей сказал Саша, не повергло ее в шок, а вызвало любопытство. Она удалилась в свою комнату и принесла лифчик, трусики и колготки, которые Саша тут же надел. По Таниным словам, вид был необычный, но не вызывал неприязни.
На этой почве они и сошлись. Таня была бисексуалкой, хотя и без сексуального опыта с женщиной, и Саша стал для нее «два в одном» - одновременно и любовником, и любовницей. Во время их встреч он одевал Танино белье, бусы и еще какие-нибудь аксесуары и, как писала Таня, «превращался в женщину бальзаковского возраста» - менялся голос, манеры, характер.
Их отношения не были безоблачными. Муж узнал об их связи, к тому же оказалось, что Саша - бисексуал и влюблен в ее мужа. Как писала Таня, «треугольник был еще тот». У Саши оказался тяжелый характер - жизнь среди «нормальных» людей, необходимость скрывать свои наклонности и приспосабливаться неблагоприятно отразилась на его психике. В конце концов, они расстались, но Таня уже не могла жить ни с «нормальным» мужчиной, ни с женщиной. Ей нужно было, чтобы ее партнер был, как Саша, «два в одном». Более того, узнав на примере Саши, как одиноки и несчастны такие люди, она взяла на себя благородную роль крокодила Гены из первой серии известных мультфильмов: «Надо их всех передружить!» И действительно построила своеобразный «домик друзей» - друзей по переписке. Адреса трансов она выискивала в эротических газетах и журналах и завязывала с ними переписку. Ей писали трансы отовсюду, она сводила их друг с другом, более того, старалась играть роль свахи, просвещая своих одиноких подруг, что трансы гораздо лучше обычных мужчин, они нежнее и лучше понимают женщин. Свою подругу она свела с трансом по имени Настюша, у нее же самой в доме жил трансвестит - мазохист в роли служанки. Именно Таня дала мне адрес очень интересного человека по имени Наташа.

Жизнь Наташи настолько фантастична, что поначалу я сомневался: может быть, это один из тех фантазеров, которые выдают свои эротические фантазии за действительность (среди трансов таких более чем достаточно). Началось все с того, что мальчик Миша, ученик, кажется, четвертого класса пришел в хореографический кружок во дворец пионеров. Руководили кружком двое: муж и жена. На первой же встрече они сказали Мише, что в группе не хватает одной девочки, чтобы получилась пара, и ему предложили танцевать за девочку. Миша согласился, и на второе занятие ему выдали специальный костюм: темный купальник и белую юбочку.
В ансамбле он всегда танцевал девочкой. Дети воспринимали его как своеобразного гермафродита и не удивлялись. Девочки приняли его в свою компанию и переделали его имя «Миша» в «Машу», но руководительница предложила называть его Наташей, и это имя Миша принял на всю жизнь. А вообще-то чаще всего его звали в ансамбле «Котик».
Наташе нравилось вместе с девочками устраивать «показ мод». Они надевали разные платья из костюмерной и прохаживались, как по подиуму, показывая себя. Девочки, как известно, от природы модницы и не меньше трансов любят рядиться, только им социальные установки позволяют это делать, а нам пока что нет. Руководители кружка, видимо, были, адмирерами, и, наверно, специально подстроили, чтобы не хватало одной девочки. Руководительница не раз говорила Маше, что давно хотела такую дочку, как она.
Случалось ансамблю выезжать с концертами в другие места, жить в гостинице, и, чтобы не возникало ненужных вопросов, Наташа ездила на гастроли в образе девочки, а одеждой ее обеспечивала руководительница ансамбля. Маша жила в номере вместе с девочками, и с ними ей больше нравилось. Мальчишки после отбоя шумели, баловались, а у девочек было тихо, рассказывали страшные истории.
Я спросил у Наташи, как все это воспринимали родители. Она ответила, что родители ее занятиями в кружке не интересовались, ни на одном концерте не были и до сих пор не знают, что их сын танцевал девочкой. Когда дети подросли, ансамбль распался, но Миша, конечно, больше уже не мог быть только мальчиком. В старших классах он позаимствовал по знакомству в драматическом театре для новогоднего вечера костюм цыганки и танцевал на концерте цыганский танец с бубном. Его никто не узнал, а на танцах приглашали танцевать, в том числе и его друг.
Как и большинство трансов, Миша давал себе слово жить «нормальной» жизнью, уничтожил фотографии, где он был снят девочкой в хореографических номерах в ансамбле, выбрасывал женскую одежду. В конце концов, он принял себя таким (или такой), как есть и стал кроссдрессером, то есть стал постоянно вести женский образ жизни. Он прислал мне две свои фотографии - жаль, что я не могу их показать - при некоторых обстоятельствах мне пришлось их выбросить, о чем я сейчас жалею. Но прошу поверить мне на слово: судя по фотографиям, внешность у Миши такова, что он действительно легко может сойти за девушку. Одна фотография - портрет, сделанный в фотоателье. У него средней длины волосы, легкий умелый макияж, клипсы в ушах, белая полупрозрачная блузка, сквозь которую чуть просвечивает белье. Лишь приглядевшись, замечаешь юношеские черты в лице. Мужское и женское находятся в гармонии, в равновесии, одно не подавляет другое, не противоречит ему, и чувствуется, что женская одежда привычна, обжита и составляет часть «Я». Второй снимок - любительский, туловище без головы. Миша одет в шикарное белое кружевное белье - лифчик, трусики, поясок с чулочками. И опять - никакого ощущения ряженности и можно спутать его с натуральной девушкой, хотя это, несомненно, фигура стройного юноши. Он писал, что следит за фигурой и занимается популярной тогда аэробикой. В детстве, до пубертатного периода, он наверняка еще больше был похож на девочку и вся эта история с хореографическим ансамблем уже не кажется невероятной, придуманной.
На мой вопрос, как восприняли родители его решение перейти в женский пол, он написал, что нормально, мама даже по этому поводу вспомнила из своего детства про какого-то мальчика из их двора, который тоже вроде был как бы девочкой. К общественному мнению Миша относится равнодушно: «Я для себя живу, а не для людей». К мужчинам его не тянет, хотя он любит мужской член. Он рассказал, что несколько раз ходил в женском образе на танцы, знакомился с парнями, оставался с ними наедине и делал им минет. Они так и не догадывались, что Наташа - парень.
В то время, когда мы переписывались, Наташа жила с женщиной и собиралась пожениться, и при этом решила, как она выразилась, «стать оленем», то есть, принимать гормоны, чтобы внешне совсем стать женщиной. Как она собиралась совместить законный брак со штампом в паспорте и роль «оленя» я не понял, но она не любила в письмах подробностей, писала кратко, неохотно. А мне ее судьба была очень любопытна, я жаждал подробностей и все время приставал с вопросами. В конце концов, я ей окончательно надоел, и она бросила писать.

--------Добавлено спустя 1 минуту 50 секунд ---------


Был среди моих «подруг» и парень из деревни. Его посвящение в женский пол происходило так. Мальчики с девочками устраивали странную игру: бегали в догонялки, и если мальчишки ловили девочку, она должна была переодеться мальчиком и весь остаток дня вести себя как мальчик. Если же девочки ловили мальчика, ему приносили платье, давали женское имя, и он должен был быть девочкой, даже справлять малую нужду по-женски - сидя. Коля (назовем его так, поскольку и его имя я не помню) с удовлетворением писал мне, что его девочки ловили несколько раз.
А однажды был такой случай. Он собрался с соседской девочкой купаться, но у него не было плавок. Соседка обещала одолжить свои и принесла из дома цельный купальник и колготки. Коля надел их на себя, и тут соседке пришло в голову завершить этот наряд платьем. Она убежала за платьем домой, а Коля стал разглядывать себя в зеркало. А мать в это время спала на диване и, проснувшись, очень удивилась, увидев сына в купальнике. Но при этом ничего не имела против - возможно, она, как и большинство матерей, хотела девочку, а родился Коля. Матери иногда в шутку, из озорства, из любопытства одевают сыновей девочками. Скандально известный писатель Эдуард Лимонов в автобиографической повести «У нас была великая эпоха» описал такой эпизод из своего детства:
«... книга называлась «Графиня фон Рудельштадт», и от нее мать (...) вдруг одолела странная прихоть одеть Эдика в платье. Она принесла от тети Кати Захаровой с четвертого этажа Иркино платье и пыталась напялить его на мальчишку. Он наотрез отказался. «До трех лет я одевала тебя в платьица...- обиженно сказала мама. - Я хотела, чтобы у меня родилась девочка...»
Однако вернемся к Коле в купальнике. Итак, мама увидела его в девчоночьем наряде, а в это время вернулась соседская девочка с платьем и вместе с мамой они надели его на мальчика. Ни о каком купании в таком виде, конечно, не было и речи и от этой затеи без сожаления отказались, и по требованию мамы он проходил в платье до вечера.
Когда мы с ним переписывались, он был женат на женщине на много старше его и, видимо, не красивой, из тех, кто потеряли надежду выйти замуж и потому готовы выйти за кого угодно. Нет, судя по фотографиям, Коля был отнюдь «не кривой и не рябой», но платой за супружеский союз с ним стало принятие его потребности к переодеванию, а для деревенской женщины, темной в вопросах секса, видимо, это было нелегко. Впрочем, это только мои предположения.
Жена не возражала, что муж носит под верхней одеждой женское белье, а дома частенько надевает платье, и даже сама покупала ему колготки. Но иногда во время домашних ссор она кричала, что, мол, если ему так хочется быть женщиной, пусть сделает себе операцию. Страпона у него не было, и он вырезал его себе из дерева и либо сам удовлетворял себя, либо это делала жена во время игр с переменой ролей. Сестра жены знала его тайну и относилась к этому с пониманием. Вообще ему в жизни с детства везло на понимающих женщин. Однажды в дом пришла соседка и увидела на столе журнал, где печатались объявления трансов и их рассказы о себе. Она прочла одну такую заметку, и на Колин вопрос: «Ну как?» ответила: «А что, это все жизненно». Тут Коля готов был раздеться и «жизненно» предстать перед соседкой в женском белье, но в этот момент в комнату кто-то пришел, и больше он попыток открыться соседке почему-то не возобновлял.
Зато он открылся родственнице, девушке, которая приезжала к ним погостить. При ней он как бы в шутку надел плате и спросил ее мнение. Та сказала, что женская одежда ему идет больше, чем мужская и в шутку посоветовала всегда так ходить. Я видел его на фотографии (не переодетым) и думаю, что насчет одежды девушка преувеличивала - возможно, чтобы сказать Коле приятное.
Он был бисексуал и очень тяготился тем, что «засиделся в девках», все уговаривал меня встретится и предлагал себя в качестве жены. Для меня это было не приемлемо, и даже разговоры об этом были неприятны. В одном из последних писем он сообщал, что по переписке нашел себе мужа и тот приглашает приехать к нему, обещает одеть Колю как женщину и все, что тот пожелает. Сочетались ли они браком, не знаю, поскольку переписка наша прекратилась.

--------Добавлено спустя 2 минуты 47 секунд ---------


И ещё был среди моих «подружек и транссексуал из Украины, очень несчастный человек. С детства у него было слабое здоровье, он плохо видел. Детство он провел в интернате. Однажды готовили праздничный концерт, и ведущими были мальчик и девочка в костюме Золушки. Но девочка в последний момент заболела, срочно требовалась замена, и воспитательница вспомнила, что герой нашего рассказа (пусть он будет Сережей) хорошо помнит все роли. Роль Золушки ему так удалась, что директор интерната его не узнал и был очень удивлен, когда ему сообщили после концерта, что Золушка – мальчик.
В этот же день Сережа был дежурным по интернату и после концерта, не снимая костюма Золушки, исполнял вместе с дежурной воспитательницей свои обязанности. А когда все группы легли спать, он, не снимая платья, вместе с дежурной воспитательницей пил чай. Чуткая женщина почувствовала в мальчике транссексуальность и вывела его на откровенный разговор. Сережа признался, что чувствует себя девочкой, и воспитательница сообщила ему то, что в то время и взрослым мало кому было известно - что делают операции по перемене пола.
К сожалению, врачи, к которым Сережа обращался уже во взрослом возрасте, не были такими чуткими, как та воспитательница из интерната, и немало мытарств, непонимания и бестактностей пришлось ему пережить, мотаясь по кабинетам. Он расстроил себе нервную систему, впадал и в стресс, и в депрессию. Один из врачей дал Сереже «полезный» совет - искать успокоения в спиртном, в результате у него возникли проблемы с алкоголем.
Когда мы с ним переписывались, он был женат, и у него было двое детей подросткового возраста - мальчик и девочка. Сын транссексуальность отца воспринимал враждебно, а дочь относилась с пониманием и даже помогала покупать женскую одежду в магазине, поскольку Сережа плохо видел - был близорук. Он уже принимал гормоны, и у него выросла маленькая подростковая грудь. Мужской член, по его словам, из-за гормонов утратил способность к эрекции (это странно; на фотографиях и видео я видел, что траннссексуалы с женской внешностью не утратили мужской силы и способны совершать половой акт как мужчины, но Сергей утверждал, что это так; вдимо, это у всех по-разному). Вопрос об операции пока висел в воздухе.
Во время переписки с ним произошел такой случай. По профессии он был телевизионный мастер, и соседка попросила его починить телевизор. Она была вдова и недавно схоронила мужа. Когда Сергей пришел к ней, она показала ему его письмо, опубликованное в эротическом журнале (то самое, по которому я узнал его адрес и вступил в переписку) и заставила его признаться, что письмо написал он. Потом соседка показала фотографии покойного мужа в женской одежде - оказывается, он был транс. Она предложила гостю надеть женский наряд мужа. Сережа стал раздеваться, а соседка, увидев, что у него девчоночьи грудки, подошла и стала ласкать их. Потом она достала два страпона - один для себя, а другой для Сережи, они легли в кровать и удовлетворяли друг друга. А потом Сережа надел облегающее трико из синтетики, они сидели на кухне, пили чай и разговаривали. Соседка сказала, что он может пользоваться женской одеждой мужа, поскольку ей она не подходит по размеру. Для начала она предложила ему колготки, которые он одел под брюки, а когда он переодевался дома, внимательная дочка спросила, откуда у него такие колготки, раньше их не было. Пришлось на ходу что-то соврать.

Мой запас историй не исчерпывается тем, что я описал выше, но остальные не столь содержательны и интересны. В заключение приведу последнюю, может быть, наиболее необычную.
Герой этой истории тоже носит имя Виктор и тоже называет себя Викой. Его мама явно хотела девочку и в пять лет переодела его в платьице, повязала бантик и в таком виде гуляла с ним в парке. Его бабушка и тогдашний сожитель мамы воспринимали это как забаву, но Вите очень понравилось быть девочкой, и он запомнил этот случай на всю жизнь. Разумеется, переодевался тайком при всяком удобном случае и однажды, то ли в подростковом, то ли в раннем юношеском возрасте был застигнут «на месте преступления»: мама и ее новый сожитель вернулись домой раньше времени. Был жуткий скандал, мать кричала на него, обзывала дебилом. Витя пытался оправдаться тем, что напомнил случай, когда она сама одевала его девочкой, но это не помогло. Отчим молча наблюдал эту сцену и в тайне строил свои планы. Он оказался бисексуалом и, видимо, адмирером, то есть, любителем переодетых мужчин. Он подгадал случай, когда матери не было дома и соблазнил пасынка. Сам Витя писал мне по этому так: «Он сделал из меня как бы женщину, за что я ему очень благодарна».
К сожалению, письмо Вики было очень коротким и переписка наша скоро заглохла, и я не знаю подробностей этих отношений. Известно, что Вика стала любовницей отчима и во время их свиданий одевалась в женское. В то время, когда она мне писала, между ним, отчимом и матерью сложился очень необычный треугольник: мать и сын делят между собой мужчину, и всех троих это устраивает. Так по крайней мере утверждала Вика. Дескать, когда у матери месячные, он ложится в постель со мной, и мать спокойна, что муж не ищет бабу на стороне. Отчим, я думаю, тоже счастлив, а как в действительности воспринимает такие отношения мать и как она смирилась с тем, что ее сын «дебил», остается тайной. В конце концов, она же сама хотела, чтобы ее сын был дочкой и сама же запустила процесс его феминизации. Как говорится, будьте осторожны со своими желаниями, они частенько сбываются.

--------Добавлено спустя 3 минуты 15 секунд ---------


А теперь я расскажу историю, к которой имею самое непосредственное отношение. Было это году в 1988-м. Я тогда преподавал в средней школе изобразительное искусство по экспериментальной программе Бориса Неменского. По этой программе во втором классе ученики знакомятся с разными видами художественного творчества, в том числе два урока отведено работе художника театра: один урок посвящен, кажется, декорациям, а второй - театральному костюму.
Моя доминирующая сексуальная ориентация - то, что на западе называют «сисси бой». Конечно, меня возбуждают образы и одежда красивой девушки, молодой женщины, балерины, цирковой гимнастка, но самое желанное, самое притягательное - костюм девочки - подростка, эдакой лялечки-куколки. Я мечтал преобразиться в Мальвину, Красную Шапочку, Золушку, Герду, Бэкки Тэчер, Элли из «Волшебника изумрудного города». С появлением в доме интернета я, наконец, узнал, что не один я среди трансов такой, что имя нам - легион. Сейчас я бы уже не хотел переодеться в девочку - время мое безвозвратно ушло. Довольно я насмотрелся в интернете на 50-60-ти летних стариков из Европы и Америки в платьицах с рюшечками и в локонах - грустное зрелище. Теперь я больше созерцатель, и для меня нет более волнующего зрелища чем мальчик в образе хорошенькой девочки. При этом во мне нет ни крупицы педогомофилии. Кстати, из того же интернета я узнал, что и любителей переодетых мальчиков – коллекционеров их фотографий на Западе тоже достаточно. На российских сайтах я таких не встречал, но уверен, что и в нашем отечестве таких как я не меньше.
Вернемся, однако, к нашему рассказу. Итак, я работаю в школе. Уж не помню, как мне пришла в голову эта идея, но я твердо решил ее реализовать. «Перестройка» была в разгаре, «кооперативщики» заполнили магазинные полки своими наспех сработанными товарами, в том числе в центральном магазине продавались детские кооперативные платьица. Как раз такие, о которых я мечтал - с рюшечками и оборочками. Я купил одно такое платьице, к нему телесного цвета колготки, а парик я когда-то купил в Москве в комиссионке.
И вот наступил урок в одном из вторых классов. В начале урока я, как положено по программе, рассказал о театральном костюме, показал слайды с фотографиями артистов в костюмах и эскизами костюмов. Между прочим, рассказываю, что театр - это игра, условность, и актер может изображать кого угодно - животное, растение, неодушевленный предмет или человека другого пола, и раньше, когда женщинам запрещено было играть на сцене, женские роли исполняли мужчины.
Затем я дал детям задание - нарисовать эскиз театрального костюма и пообещал, что сегодня их ждет на уроке сюрприз. Затем выбрал в классе трех мальчиков посимпатичнее и пригласил их к себе в лаборантскую. Там я сказал им, что хочу показать классу настоящие театральные костюмы и спросил, согласны ли они выступить в роли манекенщиков. Мальчики, разумеется, согласились, и тут я показываю им три костюма: маскарадный костюм ежика, который я купил в магазине для дочери на новый год, костюм некого потешного чудища, который опять же для дочери изготовил сам и то самое платье с париком. И предложил мальчикам самим выбрать, кому что нравится. Возникла пауза, и я уже подумал, что зря все это затеял. Я решил уже применить запасной вариант - пригласить из класса девочку, как вдруг один из мальчиков по имени Максим сделал шаг вперед и решительно заявил: «Я буду девочкой!»
Он тут же торопливо стал стаскивать с себя одежду и оказался в вытянутой маечке и трусиках. Тельце у него было худенькое, мосластое и отнюдь не девчоночье. Его сотрясал озноб, он ежился от холода, но я уже по своему опыту знал, что температура в помещении тут ни при чем, а такое бывает от сильного возбуждения. Максим, дрожа, одел через голову платье, я застегнул ему пуговки на спине и помог завязать поясок на талии.
Внешний вид его меня сразу разочаровал. Максим представлял из себя довольно нелепое существо с коротко остриженной головой и фигуркой, одетой в платье, которое не сочеталось с этой мальчишеской причёской и смотрелось на нем, как на корове седло. Но вот он взял парик, надел его … и магическое превращение свершилось - Максим стал девочкой! Прямые белокурые волосы парика и большой розовый бант на макушке сделали его лицо лицом девочки, и белое платье в мелкий цветочек ей очень шло.
Я предложил ряженым мальчикам сфотографироваться на память, и девочка Максим оказалась большой кокеткой. Она тут же взялась пальчиками за подол платьица, сделала книксен и изобразила на лице милую улыбку. Для второго снимка встала боком, подбоченилась - и опять получилось очень женственно. Для третьего снимка повернулась другим боком, улыбнулась, состроила глазки.
Когда ряженые вышли из лаборантской и встали у доски, класс встретил их радостным хохотом. Девочка Максим сделала книксен. Когда все успокоились, я предложил ряженым сесть за свои парты и начать рисовать - сделать задание все же надо. Когда Максим шла по проходу, один из мальчиков вскочил и жадно погладил ее по волосам. Увидев это, другой тоже вскочил и погладил. И - пошла цепная реакция! И мальчики, и девочки обступили Максима, торопливо, боясь не успеть, трогали ее волосы, платье, бант, мешая пройти к своему месту. И уже когда она сидела за партой и рисовала, одна из девочек, которой не досталось, подбежала сзади и погладила ее волосы. Максим реагировала на это спокойно, не отбивалась и, видимо, сама получала удовольствие от такого внимания. Если кто из читателей предположит, что Максим была трансвеститом, он будет так близко от истины, что ближе некуда.
Когда я спросил класс, какой костюм им больше понравился, все дружно закричали: «Мальвина!» Весь класс, не сговариваясь, решил, что Максим изображал Мальвину. Для кого-то, возможно, вид мальчика в платье просто позабавил своей необычностью, как карнавальный перевертыш, но в целом в классе чувствовалось именно возбуждение.
Урок закончился, и мальчики ушли в лаборантскую переодеваться. Максим был заметно разочарован: «А разве мы не будем играть спектакль?» Такого вопроса я не ожидал и сказал, что у нас урок рисования, а не театральный кружок.
Школа, в которой я работал, была большая, учеников много, вторых классов не то пять, не то семь. И в каждом из них я с неизменным успехом повторил этот урок. Из трех выбранных мальчиков всегда находился один, который охотно соглашался одеться «Мальвиной» (как все дети называли этот костюм). В одном классе урок рисования был последним, после урока я оставил четырех мальчиков дежурить, и каждый из них пожелал переодеться и сфотографироваться Мальвиной. В другом классе я оставил дежурить двух мальчиков и двух девочек. Один из мальчиков, Саша, на уроке показывал костюм Мальвины, а во время дежурства началась интересная игра в переодевания с фотографированием. Девочки пожелали сфотографироваться вместе с Сашей - Мальвиной, потом сами пожелали переодеться и сфотографироваться Мальвинами, а Саша надел платье одной из девочек и стал школьницей. На снимке стоят две подружки - школьницы, взявшись за ручки, и если не знать заранее, ни за что не догадаться, что одна из подружек - не девочка. Второй мальчик (имя не помню) сначала отказывался участвовать в карнавале, но, увидев, что здесь все можно, тоже надел платье и довольно свободно себя в нем чувствовал.
Когда я провел этот урок во всех классах, у меня была увесистая пачка фотографий переодетых мальчиков, Каждый из участников этого карнавала тоже получил фотографии и, наверно, у кого-то из моих бывших учеников, уже ставших мужьями и отцами, среди детских фотографий хранятся снимки, где они запечатлены девочками, а тот урок остался в памяти как одно из лучших воспоминаний детства. И как было бы хорошо выложить эти фотографии на нашем сайте, увы!. Однажды при обстоятельствах, о которых долго и не к месту рассказывать, я сгоряча их выбросил. Негативы, впрочем, оставил, думал - когда-нибудь напечатаю. Но кончилась советская эпоха, а с нею фотобумага и химикаты в магазинах, я выбросил за ненадобностью все фотопринадлежности и купил современный фотоаппарат. Пробовал напечатать в местах, где проявляют пленки и печатают фотографии, но там с советских пленок не печатают.
История с Мальвиной, однако, на этом не накончилась. Когда я провел урок театрального костюма во всех вторых классах, мне захотелось «продолжения банкета». И тут я вспомнил Максима. Помните, как он выразил желание сыграть девочку в спектакле? Когда один из уроков в их классе закончился, я попросил его остаться и напомнил тот разговор. Я спросил, действительно ли он хотел бы сыграть девочку? Максим утвердительно кивнул головой. «А кого бы ты хотел сыграть?» - «Мальвину», - не задумываясь, ответил он.
Я взял в библиотеке «Приключения Буратино», но из книжки Толстого не смог создать подходящего текста для сценки. Сейчас бы я переписал с компьютера текст сцены Мальвины и Буратино из фильма, но тогда эра компьютеров ещё не началась. Гораздо удобнее оказалась сказка Катаева «Дудочка и кувшинчик». Правда, у героини, которую предстояло сыграть Максиму, было имя – «унисекс» - Женя. Я предложил ему самому выбрать имя, и он сразу сказал «Юля».
Кроме девочки в сказке есть еще два персонажа - ее старший брат и старичок, который по ее просьбе меняет дудочку на кувшинчик, а кувшинчик на дудочку. Я предложил на эти мужские роли пригласить двух девочек, и Максим выбрал двух одноклассниц. Чувствовалось, что он остановил на них свой выбор потому, что они ему нравились. Девочки согласились сразу, но одна из них наотрез отказалась играть мальчика, пришлось заменить брата героини на сестру.
Спектакль мы готовили втайне от класса и решили показать его на одном из уроков. Для репетиций встречались в субботу, когда занятий в школе не было. На первой же встрече я спросил Максима, как он хотел бы репетировать, в костюме или без? Он, конечно, захотел в костюме. Встречались мы несколько раз, репетиции шли вяло, драматического таланта у детей не было, они механически проговаривали текст, и я никак не мог добиться хоть какой-то выразительности. Скоро почувствовалось, что сам спектакль их интересует мало, а на репетиции они приходили потому, что эти репетиции являлись как бы продолжением того урока с переодеванием. Они проигрывали пьесу так, как играют в дочки-матери, и эта игра была интересна сама по себе, пока не стала надоедать. Более интересными, чем репетиции, были посиделки после них. Мы садились за парты и о чем-то говорили, и хотя костюм Максиму был уже не нужен, он продолжал сидеть в платьице и с бантиками. Все к этому вроде бы привыкли, но только внешне. Тема переодеваний исподволь всплывала. Так одна из девочек рассказала, что, когда она еще ходила в детский сад, на новогодней елке у одного мальчика из их группы не было карнавального костюма, и воспитательница нарядила его девочкой. Вторая девочка вспомнила, как у них в садике ставили «Золотой ключик» и роль Буратино исполняла девочка. Чувствовалось, что эти случаи произвели на девочек впечатление. А однажды одна из девочек спросила, хотели бы они стать мальчиком (девочкой)? «Я – нет», - ответила подруга. «Я тоже нет», - сказала та, что спрашивала, но я в правдивости этих слов сомневаюсь. Максим сказал, что девочкой он быть не хотел бы (а сам при этом был одет девочкой), но добавил, что когда они во дворе играют мальчишки против девчонок, ему хочется превратиться в девочку, проникнуть в лагерь девочек, выведать у них все секреты, а потом снова стать мальчиком и рассказать своим все, что ему удалось узнать.
Репетиции сами собой сошли на нет. Все наигрались в переодевания и расстались без сожаления. Конечно, я вел рисковую игру и у меня могли быть неприятности. Мальчики рассказывали своим родителям, показывали свои фотографии, и кто-то из мам могла возмутиться, пожаловаться, и все бы кончилось скандалом. К счастью, ничего этого не произошло. Максиму, правда, мама посоветовала отказаться от роли девочки на том основании, что над ним будут смеяться, но жаловаться в школу не ходила.
Возможно, кто-то не одобрит то, что я тогда организовал, посчитает, что я развращал мальчиков, делал из них трансвеститов и тем создал им проблемы в будущем. Вопрос этот спорный, в двух словах на него не ответишь, и я пока не буду высказывать свое мнение.

--------Добавлено спустя 4 минуты 3 секунды ---------


Напомню, что в 90-е годы я каждый год ездил в командировки в Москву и привозил оттуда эротические газеты, в которых были объявления людей разной сексуальной ориентации. Так у меня впервые появились друзья-единомышленники по переписке, появилась возможность высказаться и узнать, чем живут мои сестры по духу. Я вырвался из духовного одиночества, и мне эта переписка дала психологическую поддержку. Но реальных встреч не было, все мои «подруги» были рассеяны по всему бывшему Советскому Союзу.
И вот 1 января 2000 года я получил новогодний подарок: в киосках появился первый номер новой газеты «Знакомства», издаваемой в нашем городе. Я подал объявление: «Трансвестит хочет завести себе друзей» (совсем как крокодил Гена), и вскоре получил письмо. Писала девушка-трансвеститка, причем писала о себе в мужском роде и называла себя Сергеем. Лучшего и придумать было нельзя - я всегда жаждал встретить понимание именно у девушек. Я написал ей ответ, писал о себе в женском роде, назвавшись Таней. Так завязалась переписка, в которой мы рассказали друг другу о себе и, обменявшись несколькими письмами, договорились встретиться. Но прежде, чем продолжить свой рассказ, я хотел бы поведать вам о жизни «Сергея» до нашей встречи. Мне всегда до страсти хотелось знать об интимной жизни девушек, проникнуть в их закрытый для мужского пола мир сексуальных желаний, фантазий, особенно женщин нетрадиционной ориентации. И вот, познакомившись с «Сергеем», я получил такую возможность. Она сама охотно мне обо всем рассказывала. Надеюсь, и вам, милые читательницы, это будет интересно узнать.
«Сергей» оказался татарочкой по имени Алсу. Лет, кажется, в восемь они, четыре подружки собирались вместе у кого-нибудь на квартире и играли в свои девчоночьи игры. Она же всё стремилась придать им сексуальный характер. Так, она однажды организовала традиционную игру в дочки-матери. В таких играх, за неимением мальчиков, роль папы играет одна из девочек, и эта роль не имеет какого-то эротического характера, но по сценарию Алсу все было иначе. Она предложила девочке, которая ей нравилась: «Давай, я буду твоим мужем, а ты - моей женой». Двум другим девочкам она также предложила разделиться на мужа и жену, потом легла со своей «женой» на нижний ярус двухэтажной кровати, а две другие легли на верхний ярус. Забравшись наверх, они ничего не делали, а только наблюдали, что происходит внизу, а внизу игра шла своим ходом. Алсу ласкала свою «жену» через одежду, и та позволяла, пока Алсу не попыталась залезть ей в трусики. Тут «жена» решительно засопротивлялась, и игра, к сожалению для Алсу, закончилась.
В другой раз она разделась догола, легла на кровать, а три ее подружки гладили ее тело кто перышком из подушки, кто еще чем. Потом она легла на живот, и ее стали ласкать сзади, а одна девочка взяла круглую лакированную палочку от детской кроватки, положила ее между половинками попки Алсу и стала водить ею взад-вперед, как смычком, а скрипкой была алсушкина попка. И, сама о том не подозревая, сыграла на этой беленькой скрипочке такую сладострастную музыку, что и спустя годы, рассказывая мне об этом, Алсу испытывала блаженство. После этого случая девочки стали избегать ее, видимо, испугавшись той черты, к которой они подошли, и их отношения прекратились. Но, возможно, кто-то из них и сейчас с удовольствием вспоминает, как гладила перышком голенькую Алсу и играла палочкой на ее попочке-скрипке.
Когда Алсу было 12 лет, из семьи ушел к другой женщине отец. Для Алсу это был настолько сильный удар, что у нее начались проблемы с психическим здоровьем. Возможно, она и раньше была не совсем здорова, отсюда и ее повышенная сексуальность. Уход же отца повлиял на ее психику так сильно, что мать повела ее к психиатру. Тот выписал ей какой-то отравы, от которой у нее чуть голову не снесло, и она наотрез отказалась ее принимать.
Видимо, вследствие этого нетрадиционность ее сексуальности обострилась, и она стала такой, какую я ее и знал. Алсу стала мечтать о том, чтобы стать мальчиком, и эту свою мечту воплощала в своих писаниях, которые она называла «романами». По сути, это были типичные «эротические рассказы», то есть, эротические фантазии. Литературного таланта у нее не было, читать их было скучно, но мне они были любопытны тем, что в них раскрывалась душа Алсу, ее мечты. И приятно было сознавать, что они, трансвеститки, в сущности, такие же как и мы, трансвеститы.
Первый свой роман она написала еще в школьные годы. Сюжет был такой. В одном городе действует некая тайная организация, как в книжке Гайдара «Тимур и его команда». Они творят разные добрые дела: бьются с бандитами, спасают красавиц от хулиганов и прочее. И возглавляет эту команду эдакий благородный современный Робин Гуд или Зорро по имени Сергей Панков. Потом по ходу романа выясняется, что Сергей - переодетая девушка Алсу. Есть в романе любопытный момент, который получит в дальнейшем свое воплощение в реальности: двойное переодевание, двойной трансвестизм: чтобы проникнуть в преступную банду не узнанным, Сергей переодевается прелестной девушкой и обольщает главаря банды.
Единственным читателем, или читательницей романа была ее школьная подруга. Когда роман закончился, та предложила автору продолжить его и подсказала сюжет: Алсу делает операцию по перемене пола и становится Сергеем. Алсу подхватила эту мысль, и в новом романе, сюжетно никак не связанным с первым, она едет в Москву и возвращается оттуда Сергеем Панковым. Основное его занятие, кроме успешного бизнеса - ходить по ночным клубам и «снимать» девушек. В эротических рассказах трансов часто отсутствует чувство меры, правдоподобия: уж если переоделся девушкой или превратился в оную, так уж в супердевушку: «Я одел трусики, лифчик, парик, роскошное платьице и подошел к зеркалу: на меня смотрела очаровательная девушка» или «Когда я переоделся и вышел из комнаты, он был потрясен» и прочее. Столь же неправдоподобны были и все ее «романы»: Сергей не просто красивый парень, а суперкрасавец, от которого все девушки буквально писают кипятком. Уж если «имеет» девушку, то не одну, а по пять за ночь. И девушки, конечно, все сплошь суперкрасавицы. В текстах постоянно встречаются фразы: «Она была очаровательна», «Она была просто красавица» и т. п.
После восьмого класса Алсу поступила в ПТУ, и там влюбилась в одногруппницу по имени Лиля. Лиля была сиротой, жила с бабушкой и младшей сестрой. Алсу давала мне почитать Лилин дневник, который та вела до знакомства с Алсу - трогательно читать, как она жалуется на одиночество, как ей хочется, чтобы ее кто-нибудь полюбил. Если бы в то время рядом с ней оказался чуткий, любящий парень, ее лесбийские наклонности, возможно, никогда бы не проявились. Но любящую душу она встретила в лице девушки - и откликнулась на нее. Алсу, как влюбленный мальчик, была с Лилей робкой, зажатой и, наверно, как это часто бывает в первой любви, все бы так и осталось без последствий. Но Лиля поступила как типичная женщина. Когда женщина видит, что влюбленный в нее мужчина настолько робок, что не способен проявить инициативу, она берет дело в свои реки. Лиля, конечно, как всякая женщина, видела, какие сильные чувства она вызывает у Алсу, и ей было приятно сознавать власть своих женских чар. Однажды, прощаясь со своей пока еще только подругой в подъезде, она вдруг привлекла ее к себе и поцеловала. И тут же исчезла, оставив потрясенную Алсу.
И началась бурная любовь. Они не хотели расставаться ни днем, ни ночью. На занятиях они сидели вместе, вместе прогуливали уроки, вместе проводили вечера. Разумеется, это не осталось незамеченным окружающими. В группе о них ходили слухи, мама Алсу, чувствуя, что ее дочь и Лиля - больше, чем подруги, пыталась их разлучить. В конце концов, они уехали в соседний городок, где-то работали, жили на квартире (училище к тому времени они закончили). Сколько они там прожили, не помню, и как наладились отношения с матерью, не знаю. Да ведь и куда матери было деваться, рано или поздно все равно придется смириться. Дочь ведь. Как Пушкин писал, «С белой ручки не смахнешь и за пояс не заткнешь».
В романах Алсу всегда отражались в приукрашенной форме события реальной жизни. И, конечно, ее возлюбленная перекочевала в ее очередной роман, где была девушкой неземной красоты. Я видел Лилины фотографии тех лет - слов нет, она, несомненно, была милашка, я и сам бы не отказался оказаться с ней в одной постели, но в романе в описании ее образа был явный перебор. Но тут Алсу была верна себе. В ее писаниях всегда отсутствует вкус и мера. Как у Хлестакова из Гоголевского «Ревизора»: если уж арбуз - так за пятьсот рублей, если суп - так прямо в кастрюльке доставлен на пароходе из Парижа, если курьеры - так тридцать пять тысяч курьеров. Наверно, не хорошо иронизировать над ее писаниями, да не могу удержаться - очень уж все было наивно.
Разумеется, Алсу показала Лиле свой роман, и та в возлюбленной Сергея узнала себя. И узнала в Сергее Панкове свою любовницу. С тех пор она стала называть Алсу Сергеем и даже в своем дневнике писала о ней, как о мужчине. Они постоянно писали друг другу страстные письма (разумеется, по почте их не посылали, а обменивались при встрече). Во время интимных свиданий Алсу надевала одежду своего младшего брата, но для полного перевоплощения в Сергея ей не хватало главного - того, что делает мужчину мужчиной. Поначалу они лепили мужской член из пластилина, надевали на него презерватив. Потом в городе появился первый секс-шоп, и они вскладчину купили недорогой страпон. К тому времени обстановка для влюбленной пары сложилась самая благоприятная. Мать Алсу вышла за муж и ушла жить к мужу, оставив двухкомнатную «хрущевку» Алсу и ее брату, так что Лиля могла беспрепятственно приходить к своему Сергею, они запирались в комнате, брат же давно знал об их отношениях и не возражал. Да его возражений никто бы не стал слушать, поскольку он был у Алсу под каблуком.
Алсу хотела прожить с Лилей как муж и жена всю жизнь, но Лиля была девушка практичная, хотела нормальную семью, ребенка, а от Сергея с его страпоном не забеременеешь. Кончилось тем, что она влюбилась в парня и вышла за него замуж. Алсу пережила второе после ухода отца потрясение, у нее обнаружилась какая-то серьезная болезнь, она даже в больнице лежала. Но жить-то надо. А тут как раз появилась газета «Знакомства». Алсу писала всем: лесбиянкам, бисексуалкам, геям, натуралам, да все неудачно. Впрочем, однажды ей ответила лесбиянка, они встретились, да как-то не сошлись. И вот наткнулась на мое объявление. Она мне написала – я ей ответил. В своем письме она писала, что хотела бы «иметь» много женщин, но главное для нее - встретить ту единственную, которой бы она отдала свое сердце. Мне тогда и в голову не пришло, что говоря о «единственной», она намекала отнюдь не на девушку.
После нескольких писем она предложила встретиться. Мы назначили место - оказалось, что она жила недалеко от меня. В солнечный день мы встретились в скверике на скамейке – «Сергей» оказался девушкой 24-х лет, не особенно красивой, но и не лишенной приятности. Впоследствии я видел ее фотографии лет 18-ти -20-ти, на них она очень хороша, но ко времени нашего знакомства красота ее уже заметно поблекла. Но фигурка была стройная, без изъянов. Через несколько дней жена с дочерьми уехала погостить к подруге на дачу, и я пригласил Сергея домой. Сразу отмечу, что у меня не было ни малейшего желания заводить интрижку на стороне с кем бы то ни было. Конечно, я не святой, и во время моих ежегодных поездок на семинары в Москву у меня бывало всякое, но я избегал длительных связей и поэтому старался не сближаться с женщинами из своего города. До сих пор мне удавалось избегать узды. Сергей меня тоже не интересовал как женщина, мне хотелось иметь близкого по духу друга, не более, - а то, что этот друг другого пола, тем лучше. У Сергея же были другие планы. Ей было уже 24 года, критический для девушки возраст, она была одинока, не устроена. А кроме того ей хотелось отомстить своей бывшей любовнице Лиле, заставить ее поревновать, как сама она совсем недавно мучилась ревностью. Мужчин она не знала, и неудовлетворенная сексуальная энергия кипела в ней, как вода в чайнике. Правда, я был женат, и у меня было двое детей, но какую женщину это остановит, когда речь идет о том, чтобы заполучить самца? По возрасту она мне годилась в дочери, но и это ее не смущало.
Короче, дело у нас сладилось быстро. С появлением в моей жизни Алсу-Сергея исчезли проблемы, неизбежные для трансвестита. Раньше в магазине одежды мимо женских отделов проходишь как Одиссей мимо острова сирен. Сладкогласое пение кружев, полупрозрачных тканей нежно-женственных цветов в отделах женского белья. Лифчики с двумя восхитительными чашечками, трусики, украшенные, как торт источают соблазн, как магнитом притягивают взгляд, будоража адреналин. Чарующая музыка женских причесок в отделах париков, симфония платьев, юбок, кофточек в отделах женской одежды.
Вот так бродишь по магазину, погруженный мыслями в житейскую суету, и вдруг твой корабль проходит мимо такого острова - и мгновенно улетучиваются из головы проблемы, заботы, планы - и хочешь только одного: бросить якорь у прилавка и жадно смотреть на все это богатство, пожирать глазами, мысленно примеривая на себя. Но надеваешь на лицо маску «нормального» мужчины, и только скользнешь с наигранно - равнодушным взглядом по этим сокровищам - дескать, а-а-а, здесь бабье, мне не сюда, мне это ни к чему - и проследуешь дальше. А сердце твое осталось там, среди этих в тысячу раз твоих, может быть, более твоих, чем биологических женщин, но не доступных тебе вещей. Будто принц из книжки Марка Твена «Принц и нищий», вынужденный носить имя и лохмотья нищего, и кого даже в качестве последнего слуги не пустят в принадлежащий ему по праву королевский дворец. Теперь все это позади. Алсу - мой пропуск во дворец. Все теперь можно купить просто и буднично, как пачку сигарет или буханку хлеба.
Наутро после бурной ночи мы отправились на рынок за покупками для меня. Будто по заказу, у меня и деньги на тот момент для этого были. В отделе купальников Алсу на правах женщины выбирала купальник, а я стоял рядом вроде ни при чем - пришел с Алсу, и вот жду, когда она купит, что ей нужно. А она: «Как ты думаешь, МАМЕ понравится?» А я: «Наверно, понравится. Давай еще вон тот посмотрим, у него расцветка повеселее». – «Да нет, это не тот размер. Он ЕЙ будет мал». А в отделе париков она мерила парики: «Ну как, идет он мне?»
До встречи со мной Алсу жила в своем лесбийском мире, заглядывалась на девушек, мечтала иметь мужской орган и не интересовалась темой мужского трансвестизма. С появлением в ее жизни меня перед ней раскрылись двери этого мира, и она приняла его без проблем. При нашей первой встрече я сказал что-то по поводу своей женственности, но устыдился и признался, что мне неловко вслух говорить об этом. Она меня подбодрила: "Ничего, я ведь тоже НЕИЗВЕСТНО КТО». А немного погодя попросила у меня лист бумаги и карандаш и, пока мы разговаривали, рисовала портрет красивой девушки с подчеркнутой грудью. А когда она ушла, оставив рисунок на столе, на обратной стороне его я обнаружил надпись: «Я думаю, ты сможешь сыграть эту роль».
Довольно скоро я оказался обладателем целого гардероба женской одежды. К купленным на рынке купальнику и парику скоро прибавились белые кружевные трусики и лифчик, которые мне подарила Алсу, фата невесты и платье которые она сшила сама. Когда мама Алсу вторично вышла замуж и ушла жить к мужу, после нее остался целый чемодан одежды. У любой женщины есть одежда еще вполне приличного вида, но которую она не носит, поскольку та вышла из моды. Мать оставила такую одежду и забирать ее не собиралась. Алсу она тоже была, разумеется, не нужна, а мне была в самый раз. Ростом мать была ниже меня, но в ширину даже чуть шире, так что почти все ее наряды мне были впору.
Алсу охотно подыгрывала мне в наших играх с переменой ролей, но в целом воспринимала меня в женском виде довольно нейтрально. Но иногда мой вид приводил ее в сильное сексуальное возбуждение, и некоторые мои фотографии «травести» она особенно любила. Так, на одной фотографии она сфотографировала меня в облегающей маминой кофточке, под которой рельефно бугрились шары грудей в мамином же лифчике, и Алсу, листая наш интимный альбом, доходя до этого снимка, всегда любовалась моими грудями. На другом фото я был снят ею в короткой юбочке. Я задираю юбку и подтягиваю колготки, и видны белые кружевные трусики - этот снимок тоже ее возбуждал, и она гладила его поверхность ладошкой и шрищелкивала языком как при виде лакомства. Согласитесь, это здорово, когда вы возбуждаете лесбиянку как женщина. А один мой наряд произвел на Алсу особенно сильное впечатление еще во время фотографирования. Алсу надела на меня Лилину футболку и розовые брюки. Брюки эти были мне малы и облегали мои ляжки как трико. Увидев меня в таком виде, Алсу пришла в сильнейшее возбуждение. Почему это на нее так подействовало? Может, эти брюки были связаны в ее памяти с особо счастливыми временами любви в Лилей, и когда я надел их, Лилин образ наложился на мой? Кто знает.
Как-то в интернете я вышел на форум, где обсуждали, почему девушки любят делать макияж парням. К разгадке этого феномена так и не пришли, и я тоже не знаю ответ на этот вопрос, но предполагаю, что это потому, что женщины - скрытые адмиреры. Алсу действительно любила мне красить глаза и губы и сама говорила об этом. Не менее любила она, когда я гримировал ее под Сергея - рисовал черным косметическим карандашом на лице усы, бороду или небритую щетину. Мальчишечьи трусики она и сама могла купить, пусть и на мои деньги, но ей важно было, чтобы я сам заплатил и получил покупку.
Свои «романы» Алсу писать не перестала, и теперь уже я фигурировал в них то как девушка, то в мужском качестве и под своим именем. Однажды она сочинила такой эпизод. В облике Сергея она во время одного из своих похождений по ночным клубам знакомится со мной в моем настоящем облике. Между нами возникает любовь и мы предаемся радостям мужской однополой любви. Сергей Панков оказался гомосексуалистом! Впрочем, что тут удивительного. Если мужчина - трансвестит мечтает о роли лесбиянки, то естественно ожидать, что женщина - трансвеститка будет мечтать о роли педика. Я предложил Алсу реализовать ее этотическую фантазию в ролевой игре. Она в мужской одежде изображала Сергея и я обращался с ней как с парнем. Когда из ее романа обнаружилось, что Сергей к тому же и трансвестит, эта фантазия также реализовалась в наших играх. Романного Сергея мама в детстве часто одевала девочкой, потому что мечтала о дочери, и потребность в переодевании осталась у него и в зрелом возрасте. Однажды, переодевшись девушкой, он идет в ночной клуб, где знакомится со мной. Я, думая, что Сергей - девушка, естественно, влюбляюсь в него, поскольку в женском облике он просто бесподобен, а дальше ясно что - секс, во время которого я обнаруживаю истинный пол своей красавицы, влюбляюсь еще больше и Сергей становится моей женой. Эту фантазию мы опять же воплотили в ролевой игре, за что Алсу была мне благодарна.
Боже мой, сколько эротических ролевых игр мы с ней переиграли!
Наверное, самые необычные наши игры - игры, так сказать, с «двойным превращением». В образе женщины я заставляю Сергея признаться, что он любит переодеваться девочкой и, получив признание, переодеваю его в свою одежду. Одеваю на Алсу свой лифчик и набиваю его чашечки колготками. Своя грудь у Алсу небольшая, и мой лифчик ей велик. Надеваю на неё свои облегающие кружевные трусики - и сквозь них рельефно бугрится комок мужского члена. В платье, с большими фальшивыми грудями и маленькими юношескими усиками она и вправду похожа не переодетого юношу, и эта роль приятно возбуждает нас обоих.
Она призналась, что в мое отсутствие любит надевать мое женское белье и одежду и даже спать в моих трусиках. Она говорила, что любит представлять себя мной.

--------Добавлено спустя 5 минут 13 секунд ---------


Все наши эксперименты с ролевыми играми привели к тому, что мы оба осознали себя гермафродитами, двуполыми людьми Мы любили рядиться в смешанную одежду, например, я под мужскую рубашку или свитер надевал лифчик, парик и красил губы. У Алсу обнаженная женская грудь, бусы на шее и фата невесты сочетались с усиками.
Удивительно было то, что мы, похоже, притягивали к себе трансов. Началось с того, что я задумал раскрыть в младшем брате Алсу женскую сторону натуры. По моей инструкции Алсу в частном разговоре рассказала вкратце теорию Юнга о том, что в психике каждого мужчины есть женская часть - анима, а в психике женщины - анимус. Алсу сказала, что во многом чувствует себя мужчиной, и это признание брата не удивило. Затем изложила мою теорию: для гармоничного психического развития необходима гармоничная связь со своей анимой, а для этого полезно иногда переодеваться в одежду другого пола. Поскольку он не возражал, Алсу предложила ему походить дома в женском облике. Брат сказал, что пока он к этому не готов, но частично все же согласился, и на другой день они пошли на рынок и купили ему белые кружевные трусики. Он несколько дней носил их на работу и признался, что они приятно облегают тело. Кроме того были сделаны три фотографии брата в моем парике и одежде скорее андрогинной, чем женской. Дальше этого он не пошел, и Алсу оставила его в покое.
С моим приходом в довольно одинокую жизнь Алсу и ее брата образовалась компания молодежи. Была там девушка Наташа, в интимный мир которой я, как мужчина, конечно, не имел доступа, но она делилась сокровенным с Алсу, а та передавала мне. В Наташе несомненно тоже было трансвестийное начало, хотя и не развитое. Впервые оно, видимо, пробудилось в пионерском лагере, во время праздника «День наоборот», когда мальчики одевались девочками и наоборот. Собственно, и в компанию к нам она попала потому, что ее сильно заинтересовала личность Алсу. Интерес к транс-переодеванию был у нее очень заметен, из ее отрывочных признаний было видно, что она с детства мечтала быть мальчиком, а через Алсу я знал, что она мечтала встретиться с мужчиной-трансом и самой нарядить его. Я даже знаю, что через газету «Знакомства» она с кем-то встречалась, только у них что-то не заладилось.
Однажды я предложил отметить старинный праздник Святки святочным ряжением. Наташа сразу подхватила эту идею и высказала пожелание, чтобы все были одеты как в «День наоборот» - в одежду другого пола. И действительно, на святках она была в брюках, мужской рубашке, галстуке, шляпе и с нарисованными усиками. Жила она вдвоем с матерью, и мужчин, а, значит, и мужских вещей в доме не было и то, что у девушки нашлись галстук и шляпа, я объясняю тем, что она где-то достала их, чтобы рядиться наедине. Сам я, самый старший в компании, чтобы не ронять авторитет и не шокировать, не стал одеваться в женское, а соорудил некий фантастический костюм непонятного пола. Зато предложил брату Алсу быть на празднике андрогином - полумужчиной-полуженщиной. Видимо, урок сестры все же не прошел даром, и он охотно согласился. На святки его наряд представлял из себя следующее. Одна нога была одета в половину брюк, соединенную с половиной юбки, и его женская нога была в чулке. Из под белой рубашки проступала женская грудь, но только одна - с той стороны, где тело было в чулке и юбке. Волосы не голове у него были длинноваты и годились как для мужской, так и для короткой женской прически. С женской стороны они были прихвачены красивыми заколками. Лицо тоже было наполовину покрыто женской косметикой - его с видимым удовольствием красили девушки, подтвердив истину, что женщины любят красить мужчин.
После этого праздника ряжение на наших «тусовках» стало традицией - просто рядились кто во что горазд, и однажды брат «дозрел», явившись переодетым во все женское. Правда, на женщину он был совсем не похож и выглядел нелепо и, видимо, трансвеститом не стал. Хотя кто знает...
Был какое-то время в нашей компании и парень - явный трансвестит. Когда он впервые появился в гостях у Алсу и ее брата, я был болен и не был свидетелем, как гость попросил у Алсу какое-нибудь платье. Она предложила ему свою школьную форму с белым фартуком и парик. Он тут же оделся школьницей, но скоро от парика отказался - жарко. Так весь вечер он и просидел в платье. Видимо, этот случай придал брату Алсу смелости, и после этого он и переоделся девушкой на тусовке.
Таким образом для Алсу, которая раньше никогда мужским трансвестизмом не интересовалась, с появлением в ее жизни меня оказалась погруженной в мир трансвеститов. В конце концов они ей стали нравится. Мы вместе покупали газету «Знакомства», выискивая в ней объявления лесбиянок и трансвеститов, писали им письма, сами подавали объявления, но из этой затеи почти ничего путного не получилось, а потом эта газета и вовсе перестала выходить.
Но мир мужского трансвестизма оказался для Алсу еще ближе, чем мы могли предполагать. Однажды она показала мне старую любительскую фотографию, которую нашла в старых бумагах. На ней был запечатлен ее отец, когда он еще не развелся с матерью. Отец был в короткой узкой юбке, облегающей кофточке, под которой проступала пышная грудь, голова повязана косыночкой. Улыбающееся лицо было не похоже на женское, но фигура, довольно стройные, чуть полноватые ноги в колготках, поза – все было как надо. Если бы мне показали эту фотографию с отрезанной головой, я бы ни за что не догадался, что это мужчина. Талия была широковата, но разве мало женщин не имеют талии?
Алсу показала эту фотографию матери и спросила о ее происхождении. Та ответила, что в первые годы их совместной с алсушкиным отцом жизни они с сестрой любили наряжать его. Почему эта фотография не попадалась на глаза Алсу раньше? Может, и попадалась, да не привлекала ее внимания, и лишь поварившись в мире трансов, догадалась, что эта молодая женщина на фотографии – ее отец. «Вот, оказывается, откуда у меня это!» - прокомментировала она, подразумевая под «этим» свою двуполость.

Расстались мы с Алсу плоховато. Главных причин было две. Во-первых, психика ее была далека от нормы, характер тяжелый, а временами и невозможный, и если вначале она прятала его, то чем дальше, тем больше проявлялись несовершенства ее натуры. Это усугублялось второй причиной – когда мы познакомились, ей было уже 24 года, хотелось замуж. С моими планами это совершенно не совпадало, у меня уже была семья, дети почти одного с ней возраста, и рушить семью у меня не было ни желания, ни причины. Я ее не обманывал, с самого начала наших отношений честно сказал, что семью ни при каких обстоятельствах не брошу. Тем более разница в возрасте, да и с высоты своего житейского опыта я понимал, что жена она будет никудышная. «Возьми меня столько, сколько можно, а сверх этого я тебе дать не могу. Если тебя это не устраивает, можешь со мной расстаться », - сказал я ей. Но женщине такие вещи говорить бесполезно. Она согласно кивает головой, а сама при этом думает: «Ну, это мы еще посмотрим!» и усиливает свои атаки на завоевания самца.
Ее надежды усилились, когда моя жена заболела раком, и когда я остался вдовцом, завела разговор, что почему бы мне теперь не соединиться наконец с ней. После моего отказа характер ее окончательно испортился, отношения стали просто невозможными, и во время очередного скандала я сказал, что больше к ней не приду. С тех пор я больше ее никогда не видел.
Надо отдать ей должное: из всех женщин, которых я когда-либо знал, лучше ее в постели не было. Если бы не она, я бы не узнал, что такое настоящий секс. Враг секса – стыд и сексуальные предрассудки. Ничего этого в ней не было, она было свободна и естественна в своих проявлениях. Сексуальной энергии в ней было через край, и получить подряд четыре-пять оргазмов было для нее не проблемой.
Главное же, она была единственной женщиной, с которой я реализовался как трансвестит. И странное дело: после расставания с ней у меня полностью пропала потребность переодеваться в женское. Мой транс-гардероб остался у нее, но случайно в моем доме оказались два купальника, один из двух париков, нижнее белье и пара колготок. Оставшись один, без жены и любовницы, я вдруг почувствовал, что мне эти вещи совершенно не нужны. Я их выбросил и с тех пор ни разу не пожалел об этом. Я перестал переодеваться, но это вовсе не значит, что я стал «нормальным», просто мои транс-интересы сосредоточились в другой области. После расставания с Алсу я купил компъютер, подключил интернет и, заглянув в него, обнаружил в нем целый Клондайк транс-материалов. Всю свою сознательную жизнь я по крупице, по зернышку искал хоть малейшие упоминания на волнующую тему, часами рылся в библиотеках, в букинистических отделах книжных магазинов, и вот, наконец, оказался в мире, где все это лопатой греби, и, кажется, конца не будет. Я был похож на человека, который, как Буратино, привык глодать «три корочки хлеба», и вдруг на него свалилось неслыханное богатство.
Первое время я был как больной. Садился за компьютер после ужина, не вставая просиживал до утра, и, поспав часа полтора-два, шел на работу. А после работы, торопливо поужинав, снова садился за компьютер – и опять незаметно досиживал до утра. Вот что значит изголодался! И все думал: да когда же я остановлюсь? когда придет насыщение? А оно все не приходило. В результате этих сидений я оказался обладателем огромной коллекции фотографий трансов. Если у кого-то есть желание скажите, я охотно поделюсь. И если есть вопросы – отвечу.

Целую всех


20 окт 2016 10:48
Профиль Отправить email
Сообщение Re: Разрешите представиться...
Давид, приветствую.
Более чем за 10-лет на разных т*форумах более ёмкого представления встречать не доводилось...почитаю на досуге :smile:
А пока вэлкам.

_________________
Хотели как лучше, а получилось как всегда...


20 окт 2016 21:03
Профиль
Сообщение Re: Разрешите представиться...
Вау, похоже никто так пространно не представлялся. Смахивает уже на литературный опус средней дальности.

Добро пожаловать, Давид.
Особенное спасибо за добротный русский язык. Сказывается совковое образование и множественные школьные сочинения. Сейчас это редкость даже в литературной среде.
Конечно, всё длинновато, но это ваше законное право и просто моё частное мнение.


24 окт 2016 10:42
Профиль Отправить email
Сообщение Re: Разрешите представиться...
"Конечно, всё длинновато, но это ваше законное право и просто моё частное мнение".

Но ведь я в самом начале написал: "Может, кому-то из вас такая подробность покажется излишней – ну так ведь всякий волен сам решать, читать или не читать ему мой душевный стриптиз". Вы правы - это задумывалось как литературный опус с расчётом на тех, кто любит читать. В разделе личного творчества я опубликовал два рассказа: "Прыжок в крапиву с крыши" и "На пользу" (это уже чистая беллетристика) - и тоже, наверно, "длинновато". А чего мелочиться? Писать так писать.


24 окт 2016 22:37
Профиль Отправить email
Сообщение Re: Разрешите представиться...
Огромнейшее спасибо за такой объемный материал! Просто чудо :) Спасибо. )


25 окт 2016 20:57
Профиль Отправить email
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 6 ] 

Часовой пояс: UTC + 2 часа [ Летнее время ]



Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: Bing [Bot] и гости: 3


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  
cron
   

Форма обратной связи с Администрацией


© 2008-2024 trans-admirer.ru




Powered by phpBB © phpBB Group.
Designed by Vjacheslav Trushkin for Free Forums/DivisionCore.
Вы можете создать форум бесплатно PHPBB3 на Getbb.Ru, Также возможно сделать готовый форум PHPBB2 на Mybb2.ru
Русская поддержка phpBB